Зинка vs Covid-19

Ник Шумрок

Зинка vs Covid-19

Предисловие

Итак, уважаемый читатель, перед тобою роман. Правда, он еще не закончен, но в этом нет ничего удивительного. Классики русской литературы, такие, например, как Достоевский или Тургенев, размещали отдельные главы своих романов в "толстых" журналах, и сами, порой, не знали, куда повернется сюжет и что в итоге выйдет. Бедняга Достоевский не раз в своих письмах сетовал на то, что ему приходится писать "к сроку", а деньги, за еще ненаписанные главы, уже "прожиты".

А, поскольку это – роман, то он, естественно, о любви. О любви обычной и не совсем.

И манеру изложения автор выбрал необычную, не традиционную. Он специально разбил текст на мелкие части, чтобы читатель не уставал, а, кроме того, он перемешал их так, чтобы ты не сразу догадался, что к чему. У кого хватит терпения дочитать его до конца, у того из этих текстовых «пазлов», в итоге, составится общая картина любви двух людей. Один из влюбленных не обязательно автор, другой – может и вовсе несуществующий человек.

1.

Зинка убежала в ближайшую парикмахерскую делать маникюр и должна была вот-вот вернуться. Её желание хорошо выглядеть в филармонии, куда мы собирались вечером, было вполне объяснимо.

Услышав поворот ключа в замочной скважине, я машинально спросил:

– Зина, это ты?

Но, подняв голову, опешил. В дверях стояла почти Зина, но слишком уж помолодевшая. Одним маникюром это превращение объяснить было трудно.

О существовании Тамарки я знал, но ни разу вживую её не видел.

– Ты кто такой и что делаешь в чужой квартире? – слегка испуганным голосом спросила она.

– Начну отвечать с конца, – попытался отшутиться я, – как вы могли заметить, лежу на диване в квартире моей матери.

– Хватит дурака валять, – слегка успокоившись, перешла в атаку Тамарка, – это квартира мое́й матери. Последний раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? Или, – она ловко извлекла из кармана телефон, я звоню в полицию.

– Не спешите, Тамара! Не лучше ли, сначала позвонить Зине? Она ушла делать маникюр и должна вот-вот вернуться.

Услышав мой спокойный ответ, и поняв, что я не вор и не грабитель, она немного успокоилась и стала звонить.

– Какая она тебе Зина? – пробурчала она, – Ты ей в сыновья годишься.

– Так я и есть её сын. Приемный, правда, и юридически, пока, не признанный! А вы, стало быть – моя потенциальная сестра.

– Ну, хватит болтать чушь! – она наконец отыскала номер матери в телефоне и включила громкую связь.

– Мама, что это за тип лежит на твоем диване?

– А, Тамарочка, – послышался голос Зинки, – здравствуй, дорогая. В кои годы ты заглянула ко мне? Последний раз была, кажется, год назад? Или полтора?

– В том же самом я бы могла упрекнуть и тебя.

– Ну, ты же знаешь, какие у меня отношения с твоим Витей.

– Вити давно уже нет. Я его прогнала. Так ты не ответила, что за кота ты у себя приютила?

– Ну, это совсем не кот, а Шурик, мой хороший друг.

– Мама, какой друг, он тебя вдвое младше.

– Тамара, я сейчас приду, и мы продолжим этот разговор втроем, я уже поднимаюсь по лестнице.

И, действительно, снова в замочной скважине провернулись ключи, и на пороге появилась Зина.

– Ну, привет дорогая! – она слегка приобняла дочь и поцеловала в щёчку.

– Мама, ты, правда, собираешься его усыновить?

– Да нет, это он так шутит. Мы просто друзья. Бегаем вместе по утрам, ходим в кино, по музеям. Сегодня вечером, кстати, идем в филармонию.

– Мама, а ты давно его знаешь? Может он брачный аферист, черный риэлтор. Отнимет у тебя квартиру, и ты останешься без жилья на улице. Предупреждаю, я тебя к себе не пущу, будешь жить на улице. Почему я должна расплачиваться за твою дурь.

Мне надоело слушать её стенания, я вышел в прихожую:

– Уважаемая Тамара! Я не брачный аферист и не, как вы выразились, черный риэлтор. У меня, в доме напротив, собственная квартира, а с вашей мамой мы, действительно, хорошие друзья. Она нравится мне и как женщина и как человек.

– Да, Шурик живет в соседнем доме.

– Мама, не будь такой дурой. Ты точно уверена, что это его квартира? Может он давно вычислил тебя, снял квартиру рядом, и решил тебя облапошить. Ты документы на квартиру видела?

– Не видела, и они меня даже не интересуют.

– Мама, ты совсем спятила? Ну, не верю я в дружбу людей с такой разницей в возрасте. Я понимаю, седина в, – тут она запнулась, придумывая какое слово употребить вместо «бороду», – голову, бес в ребро. Хочется на старости лет снова испытать романтические чувства?

– Зачем вы обижаете свою маму, Тамара, – вступился я за Зинку, – во-первых, она совсем не старая, во-вторых, она красивая женщина, и, в-третьих, она прекрасный душевный человек, и имеет право на личное счастье в любом возрасте.

– Это ты, что ли, собираешься её осчастливить? – презрительно посмотрела на меня Тамаркаа, – кстати, квартира наша общая и без моего согласия у тебя не получится её умыкнуть.

– Конечно, мне вовсе не хочется доказывать вам, что я не «верблюд», но, я сейчас же схожу к себе и принесу документы на квартиру и свой паспорт. Можете даже все документы скопировать и пробить по всем базам. А делаю я это только для того, чтобы у Зины не проросли «семена» сомнений, которые вы хотели бы посеять в её душе.

– Давай, давай, всё неси. Кстати, у меня хороший знакомый в городской прокуратуре работает, сразу предупреждаю.

– У меня нет никаких дурных намерений в отношении вашей мамы, и вашей квартиры.

– Ну, хватит уже, Тамара. Заладила одно и то же. Неужели я совсем уже выжила из ума и не могу отличить хорошего человека от актера, желающего обдурить женщину. У нас с Шуриком столько общих интересов. Книги, поэзия. Кстати – он альпинист. Мы, на прошлой неделе ездили вместе на скалы.

– На Ястребиное? И спали в одной палатке?

– Мало того, даже в одном спальном мешке.

– Ну, ты, мать, точно, на старости лет «с дуба рухнула!»

2.

Собирались выехать пораньше, но Зинка оказалась такой копушей, долго искала на забитой всякой всячиной антресоли свой рюкзак, потом долго не могла вспомнить, где у неё хранятся скальники. Мешочек с магнезией отыскался в куче клубков шерсти, а обвязка затерялась в ящике тахты. Но, дольше всего она искала спальник.

– Зина, зачем он тебе, – подшучивал над ней я, – у меня же двуспальный, хватит места для двоих.

– Раскатал губу! Прямо я лягу спать с мужчиной через месяц после знакомства.

– Месяц? А у меня такое чувство, что мы знакомы с тобой тысячу лет.

– Смотри, как ты меня ловко состарил на тыШу лет.

– Когда мы доживем до этого возраста, то разница в каких-нибудь тридцать пять уже будет не важна.

– Нет, нужно найти спальник. Ты тоже стал для меня за неделю близким и родным, но спать с тобой в одном спальном мешке я пока не готова. Тем более, что сплю всегда совершенно голой, без всяких тряпочек и резиночек. Занималась, когда-то в юности йогой, а они советуют лучше накинуть на себя лишнее одеяло, но спать без одежды. Ну, вот он и отыскался, и, кажется, даже моль его не поточила.

– Лучше бы поточила, – взяв шутливый тон, как бы разочарованно прошептал я на ушко и поцеловал её в щёчку.

– Ну, всё, можно ехать?

– Куда ехать, а продукты, жорнабор?

– Что-что?

– Ну, разные кружки, ложки. Они у меня где-то в отдельном мешочке хранятся.

– Зина, всё купим в «Ленте», перед выездом на КАД. И продукты и одноразовую посуду.

– Вам, молодым легко, вы не помните времена, когда в магазинах полки были заставлены трехлитровыми банками с березовым соком и маринованными зелеными помидорами. «Страна вечнозеленых помидоров», горько шутил народ. Наше поколение уже не переделать, мы привыкли всем запасаться впрок, все носить с собой. Набьешь, бывало, рюкзак, обвешаешься веревками, котелками и по тропе Хо-Ши Мина. У нас в секции был инструктор, Исаков, так он пер вперед как лось, да еще и подгонял группу, чтобы не отставали. Из Кузнечного до Шторма за полтора часа по пересеченной местности добирались.