Синее пламя любви

– А где же Андрей Юрьевич? Я что-то не видела его в Агентстве, – спросила она. – Уже несколько недель…

Легкое облачко недовольства появилось на Аллином лице, но тут же рассеялось.

– Ну да, вы же можете видеть его каждый день на работе, – как показалось Марине, ехидно произнесла хозяйка, с каким-то вызовом глядя ей в глаза. – Но дело в том, что на последние две недели у него выпало сразу несколько срочных командировок. Вот и сейчас он как раз в одной из них. Обещал прилететь сегодня утром, и мы надеялись посидеть все вместе, ведь Сережа нечасто бывает в Москве. Но увы! Что-то там перенесли на понедельник, и Андрей в итоге вернется только во вторник утром.

Марина мгновенно поняла, что хозяйка безумно ревнует мужа. Это было ясно как день. И она как можно спокойнее ответила:

– В нашем Агентстве работает несколько тысяч человек. Все носятся с этажа на этаж и невольно сталкиваются друг с другом. Не захочешь иногда – а встретишься. А иной раз вместе поедешь или застрянешь в лифте. Такая уж у нас работа.

– Я это хорошо понимаю, – казалось, успокоилась Алла. – А скажите, Марина, как Андрея Юрьевича приняли в Агентстве? Как к нему относятся?

– Мне трудно сказать. Я – простой редактор, а он – начальство. Мы работаем в разных подразделениях и на разных этажах. – Она вспомнила то, о чем ей говорила Лиза Суходольская: – Но говорят, что женщины от него без ума, хотя их предупреждают, что это безнадежное дело: Андрей Юрьевич – примерный семьянин и у него – супер-красавица жена. А вообще, мне не до сплетен – у нас с Костиком совсем другая жизнь, – веско заключила Марина.

– Конечно, конечно, – закивала головой Алла. – Сереженька, – обратилась она к племяннику, – Марина – вдова. Не веселая, а строгая. К тому же, как ты видишь, она – умная и очаровательная молодая женщина.

– Да, я сразу это заметил, – сделал комплимент племянник.

– А что касается девушек Агентства, то тут они правы: заглядываться на Андрея Юрьевича и, тем более, мечтать о романе с ним – безнадежное дело. Мой муж – идеальный семьянин и разрушить наш брак невозможно! – победоносно заявила Алла.

Марина промолчала. Первоначальный гипноз от встречи с Аллой потихоньку начал рассеиваться. Все в ней вдруг показалось Марине чрезмерным: и ее красота, и ее ревность, и ее драгоценности. Да и дружелюбие – слегка наигранным.

Но тут в комнату вбежал Костик с Дорой, и разговор принял иной оборот.

– Смотри, Сережа, какой чудо-ребенок! Это сын Марины, – с гордостью произнесла хозяйка и лицо ее осветилось неподдельной радостью. И все неприятные мысли Марины мгновенно улетучились – она обожала своего сына.

Костик вежливо поздоровался, и вскоре все сидели за столом, болтая и рассказывая веселые истории. А Дора сидела на полу рядом и, казалось, не только ее хвостик радостно вилял из стороны в сторону, но и вся собака светилась от такого семейного счастья.

– Жалко, Андрея нет с нами, – сказала Алла. – Он так любит, когда приезжает Сережа, который бывает теперь, к сожалению, в Москве реже, чем в Асунсьоне.

– Мам, а что такое… – мальчик замялся, надеясь произнести новое слово.

– Асунсьон, сынок, это столица Парагвая, где работает дядя Сережа.

– А там слоны живут? – спросил ребенок.

– Нет, – засмеялся Сережа, – слонов нет, но много других животных, например, броненосцев, ягуаров, крокодилов.

– Крокодилов я не люблю, они злые, – произнес мальчик и замолчал. – Спасибо, – сказал он, обращаясь к Алле. – А можно я еще поиграю с Дорой?

– Конечно, мой дорогой, бегите в ее комнату, а мы еще посидим.

Алла поднялась и вскоре вернулась, неся кофе и большой яблочный пирог.

– Как вкусно! – окончив чаепитие, удовлетворенно откинулась на спинку стула Марина. – Вы, Алла, замечательная хозяйка.

– Спасибо, Марина, – сказала Алла и через мгновенье проникновенно добавила: – Как бы я хотела, чтобы сидящие за столом стали одной семьей, – и она многозначительно перевела взгляд с Марины на Сережу и обратно.

Когда Марина осознала, что она имеет в виду, лицо молодой женщины вспыхнуло.

– Это невозможно! Я не собираюсь замуж! – воскликнула она. У нее даже перехватило дыхание.

– А как же Костик? Ему нужен отец, – веско заметила хозяйка. – Да и живется вам, как я понимаю, нелегко. Сережа мог бы изменить всю вашу жизнь. – Похоже, она решила взять дело в свои руки, пока мужа не было дома.

– «Никогда не говори никогда». Помните эту фразу? – улыбаясь, спросил Сережа.

Марина смотрела на них, не веря своим ушам.

– А я так и не говорю, – парировала она. – Может быть, лет через десять, когда Костя вступит в противный подростковый возраст, я решусь выйти замуж. Чтобы рядом с сыном был мужчина, который не позволит ему наделать глупостей. Но это будет ради сына, а не ради меня. Я не верю, что можно любить дважды. Любовь бывает только одна. И она у меня была. С Алешей, моим мужем.

Алла слегка нахмурилась. Разговор явно развивался не так, как она наметила. А она явно наметила вести его по своему плану!

– Я замуж вас не толкаю, – тихо заметила она. – Но пойти с Сережей в Консерваторию вы можете? Послушать романсы Рахманинова в исполнении Аиды Гарифуллиной вы хотите?

– Конечно, хочу, даже мечтаю. – Марина осеклась. – Но как? Костика не с кем оставить, – протянула она.

– Глупости, я посижу с Костиком, – твердо сказала Алла.

– Но моя квартира… – снова начала Марина.

– Опять отговорки, – заметила хозяйка. – Вы же знаете, что я – холмогорская доярка, а не княгиня. Проведу вечер с ребенком, которого обожаю. Этим я только доставлю себе удовольствие. А вы, молодежь, идите в Консерваторию. Когда концерт, Сережа?

Тот послушно достал билеты из пиджака:

– Через два дня. А 25 июля я улетаю. Соглашайтесь, Мариночка, – умоляюще взглянул на нее молодой человек. – И искусство высокое, и надоесть я вам не успею. В Москву я вернусь не скоро. А с замужеством моя любимая тетя, конечно, погорячилась. Но ей так хочется, чтобы ее окружали счастливые, как она сама, люди, что ее можно за это простить. А что касается вас, Марина, то вы мне нравитесь, безусловно. Тетя мне о вас все уши прожужжала. Но я вас приглашаю только на концерт. – Он как-то неловко пожал плечами, – Спешить не будем…

– Это меня устраивает. Согласна, – просто ответила Марина.

Все два дня, оставшиеся до концерта, Марина носилась как угорелая по квартире, вымывая и доводя до блеска все, что считала необходимым, наводя прямо-таки стерильную чистоту в и без того вылизанной квартире. Лишь когда вся квартира уже буквально сияла, Марина смогла наконец остановиться.

Поставив полевые ромашки в темно-синюю вазу кузнецовского фарфора – память о родителях, Марина удовлетворенно оглядела столовую. Скромно, ничего лишнего, но очень уютно. В середине комнаты круглый стол-»сороконожка» красного дерева, окруженный давно не реставрированными, по причине отсутствия средств, четырьмя старинными стульями. Вдоль левой стены – диван с протертой обивкой. В правом углу столовой – маленькая горка, почти пустая. В ней стояли только две тарелки – все, что уцелело при аварии автомобиля от столового сервиза «Веджвуд», приобретенного в Таиланде.

Марина старалась не вспоминать о тех милых, купленных с любовью вещах, что погибли тогда. Главная трагедия – нет больше Алеши. Лишь только иногда в морозы, кутаясь в старую шубку из коричневой, протертой на сгибах рукавов, мерлушки, она вспоминала свою сгоревшую шубу из черной норки «Cara», которую так ни разу и не надела. Это был подарок мужа по случаю рождения Костика.

Тряхнув головой и стараясь отбросить в сторону грустные мысли, Марина направилась в ванную и долго там отмокала, нежась в теплой воде с запахом левкоев. Этот запах она особенно любила – он напоминал ей беззаботное детство, когда еще были живы родители и они снимали дачу в Валентиновке. Ее хозяйка, Серафима Ивановна, любила разводить цветы. И вечером сад был просто напоен ароматами сирени, жасмина, левкоев и табака. Там росло много и других цветов, но Марина, которая дружила только с мальчишками, тогда больше интересовалась лазаньем по деревьям и катанием на велосипеде без рук.