Страница 12 из 100
- Вот видишь? Теперь давай рассмотрим противоположный случай. Я взял кредит, но от военного союза с Парижем сумел отвертеться. А потом мы с тобой когда-нибудь обязательно придем к выводу, что французскую проблему надо решать радикально – чтоб, значит, она не всплывала с завидной периодичностью, как сейчас. И что ожидает страну после сокрушительного военного поражения и неизбежных в таком случае беспорядков наподобие Парижской коммуны? Простой инфляцией тут дело не ограничится, разовьется гиперинфляция, когда количество франков, за которые можно купить один рубль или марку, станет измеряться килограммами. И для того, чтобы полностью расплатиться по кредитам, мне достаточно будет выгрести мелочь из карманов.
- Все это, конечно, смотрится привлекательно, - покачал головой Вильгельм, - но ведь у тебя вопросы взятия кредитов курирует министр финансов Витте. Думаешь, он допустит подобное?
- Ты совершено прав, дорогой Вилли! Уважаемый Сергей Юльевич занимается взятием, и он делает это хорошо. А заниматься отдачей будут другие люди. Разделение труда, оно ведь способствует прогрессу не только в технике.
Кайзер хмыкнул, но от комментариев воздержался, а Рита посмотрела на меня с легкой укоризной. Правда, физиономист из меня тот еще, но жена обещала, что брат обязательно поймет ее скрытое неодобрение. Мы подозревали, что из ближайшего окружения Вильгельма все-таки иногда происходит утечка, вот и вели себя соответствующе. То есть ни слова лжи, минимум умолчаний, но все это надо постараться подать так, чтобы у собеседника сложилось не самое точное представление о наших планах вкупе с удовлетворением своей проницательностью. Хотя в целом реальности не противоречащее.
Ведь что мог подумать после моих слов не только кайзер, но и любой другой слушатель? Что Витте, как только перестанет быть нужным, заболеет каким-нибудь тифом, причем летально. Или, на худой конец, против него будет возбуждено уголовное дело, и он, например, застрелится, не перенеся позора. Ну или еще что-нибудь в это духе. Так вот, ответственно заявляю – ничего подобного мы не планировали! Ведь не зря в свое время Фрунзик Мкртчан устами своего героя - водителя товарища Саахова – заявил:
«Кто нам мешает, тот нам и поможет!»
Золотые слова! Вот если бы все, кто мне мешал, вдруг кинулись помогать, это была бы не жизнь, а сказка. Однако в отношении конкретно Сергея Юльевича была надежда, что провернуть подобное получится. Она опиралась на два свойства характера Витте, в которых я уже успел убедиться.
Первое - он отлично видел малейшие чужие ошибки и умел виртуозно ими пользоваться. А вот свои замечал только в исключительных случаях.
- И второе – он хорошо разбирался в людях, но, однажды составив мнение о человеке, почти никогда его не менял. А ведь сами люди меняются, это я знал совершенно точно.
То есть неоднократно предавая друзей, покровителей и просто подвернувшихся под руку, Сергей Юльевич был совершенно не готов к тому, что кто-то, кому он верит, однажды предаст его.
Кроме того, мне должно помочь то, что Витте считает меня трусоватым. И если я пойду на вполне осознанный риск, то он, скорее всего, посчитает, что я просто не разобрался в ситуации. Во всяком случае, у меня есть основания на это надеяться.
Но, наверное, пора спуститься с высот глубоких и обширных планов на грешную землю. Что это Рита такое рассказала братцу, что он взоржал, аки конь? Наверное, перевела один из тех анекдотов, что ее агенты и агентессы потихоньку начали внедрять в высшем свете. Ну да, у моих дорогих родственников же похороны матери, вот они и ведут себя соответствующе, ибо меня можно не стесняться. И ведь такие отношения в большинстве царствующих домов Европы!
Впрочем, и у меня есть повод глядеть в ближайшее будущее с оптимизмом. Раз траур, то Рита не потащит меня в Берлинскую оперу – вот уж куда мне совершенно не хочется. Не понимаю я этого высокого искусства. Точнее, наоборот, понимаю, благодаря чему оно возникло и какие цели преследует, вот меня и не тянет вкушать его плоды, ибо они с душком. Если неумеренно потреблять такую духовную пищу, то можно обожраться до духовного поноса. Вон, Вилли уже пострадал – как начнет толкать речь, причем по любому поводу, так хрен его остановишь.
Уже после похорон, в предпоследний день нашего пребывания в Берлине, я поговорил с Вилли о том, что он посчитал действительной причиной моего приезда в Германию. В общем, почти так оно и было.
- Наконец-то ты понял, Алекс, что знакомить нас со своими изобретениями надо не тогда, когда их пора выпускать массово, а в самом начале! Тогда все пойдет гораздо быстрее и обойдется дешевле. Ибо, если соединить гениальные озарения русских инженеров с германской обязательностью, аккуратностью, ответственностью и высочайшей квалификацией, то…
В общем, Вильгельма опять понесло. Правда, сейчас его очень интересовали подробности, поэтому речь продолжалась недолго, всего через три с половиной минуты прозвучало финальное «и тогда нашему союзу не сможет противостоять никто и ничто в мире!».
Я кивнул и выложил на стол проект договора о совместной разработке корабельной паровой турбины высокой мощности.