Страница 78 из 102
А вообще, конечно, пора уже задуматься не только об опережающих патентах, но и о том, что может ждать Россию в ближайшем будущем.
С японо-китайской войной все более или менее ясно – она, похоже, здесь начнется тогда же, когда началась в моей прошлой жизни, и будет протекать так же. Правда, последствия скорее всего будут другие, об этом я постараюсь позаботиться. А что у нас предвидится потом?
На востоке – боксерское восстание в Китае. Начнется оно в конце девятнадцатого века, а вовсю развернется в тысяча девятисотом году. Сейчас Россия тоже будет принимать участие в его подавлении, но я планировал слегка сместить акценты и основной упор сделать на обеспечение безопасности железной дороги. Ну зачем, скажите, русским войскам участвовать в штурме Пекина? Там и без них справятся. А вот сделать так, чтобы в районе прохождения железки остались только те китайцы, что работают на ее строительстве, а остальные разбежались – не помешает. То есть году в девяносто шестом надо потихоньку начинать вводить войска в Манчжурию. Заодно бригада Кондратенко приобретет там хоть какой-то опыт, который в дальнейшем поможет ей в войне с японцами. Ну, а в качестве переносной артиллерии придется, пожалуй, изобрести миномет. Самому, что ли, этим заняться, а то все приличные инженеры у меня наперечет и завалены срочными делами по уши. Хотя, пожалуй, именно по этой причине разработку миномета все-таки придется после кратких разъяснений, что я хочу получить, кому-нибудь спихнуть. Должны же у Роговцева с Мосиным быть хоть какие-то ученики или просто знакомые, способные потянуть такую задачу! А специально для меня есть проблема и поважнее. Какая? Расскажу чуть позже, когда займусь ей вплотную.
И почти одновременно с боксерским восстанием начнется кризис. Кажется, мировой, но в России его последствия будут усугублены еще и неурожаем. В борьбе с которым уже появился какой-то опыт, но теперь бороться придется еще и с экономическим спадом.
Я еще в прошлой жизни не больно-то верил, что кризисы происходят по каким-то объективным причинам – если, конечно, не считать таковой человеческую жадность. Ведь что такое экономический либо финансовый кризис? Это время, когда бедные становятся нищими, а богатые – сверхбогатыми. Назовите мне хоть какое-нибудь стихийное бедствие с таким избирательным воздействием, и тогда я, может, поверю в объективный характер экономических потрясений. Во время прошлой жизни я неоднократно наблюдал подобное своими глазами и твердо уверился, что принцип «кто с этого поимел, тот это и провернул» работает безукоризненно. Ради интереса можете почитать описание Великой депрессии конца двадцатых годов двадцатого века. Наверняка там вам встретятся слова типа «тысячи предприятий разорялись, и их акции продавались по цене бумаги». Ага, они все-таки продавались! Это означает, что их кто-то покупал, предварительно обрушив цену. В другие времена обрушению подвергалось что-нибудь иное – например, курс национальной валюты. То есть любой кризис, по-моему, начинается с того, что собирается группа достаточно богатых и влиятельных людей, и один из них вопрошает:
- Господа, не кажется ли вам, что эти, которые считают себя народом, последнее время слишком уж зажирели?
- Вы нам всякими прелюдиями мозги не полощите, - следует ответ, - здесь не дурней вас люди сидят и сами способны понять очевидное.
После чего начинается вдумчивое обсуждение последовательности действий. Причем одно из первоочередных – не скупясь, нанять экономистов, которые правдоподобно обоснуют, что кризисы происходят по объективным и не зависящим от конкретных личностей причинам.
Жаль, но я пока не знаю, кто именно получит наибольшую прибыль от скорого кризиса в Российской империи, но пора уже начинать думать о том, как это узнать. И о том, как свести к минимуму негативные последствия для моих предприятий. А в идеальном случае – получить какую-то пользу, ибо афоризм «если некое явление нельзя предотвратить, его надо возглавить» есть не абстрактная философия, а руководство к действию. Как, например, действовал Сталин во время упомянутой депрессии – она серьезно помогла ему в проведении индустриализации. Что означает – мне нужны собственные экономисты. А я пока знаю только одного – Судейкина, причем только по фамилии, без имени, отчества и сведений о квалификации. Да и то потому, что он не то родственник, не то однофамилец жандармского полковника Судейкина, убитого народовольцами в восемьдесят третьем году. Значит, надо искать еще, одного в любом случае будет мало.
Вздохнув, я взял лист бумаги, авторучку и приступил к раздумьям – с чего начать распоряжение о поиске квалифицированных экономистов. И куда его после написания отправить. Вообще в секретариат или сразу Столыпину, а копию – Бунге?
Глава 28