Страница 17 из 102
- Куда?
- Как куда? Вниз, посмотрю, как ты применишь свои глубокие знания на практике. Автомобиль стоит у нашего подъезда.
- Ой, Алик, вот прямо так сразу? Я боюсь.
- Тогда давай отложим практику вождения до после родов, - обрадовался я.
- Дорогой, ну надо же понимать – это было сказано для того, чтобы ты меня пожалел и начал уговаривать, что ездить совсем не страшно. Но раз ты ничего такого делать все равно не собираешься, то я передумала бояться. Пошли, хватит тут сидеть! В машине тоже кресло есть.
К вечеру Рита уже умела трогаться, не заглушив двигатель, и ездить по площади перед дворцом по кругу на второй скорости. Для первого урока этого было вполне достаточно, я так ей и сказал.
- Да уж, прямо руки устали это колесо крутить, на сегодня хватит, - согласилась жена. – А когда будет следующий урок?
- Дня через два, раньше ни к чему, пусть только что полученные навыки улягутся.
- Еще кого-нибудь ты учить управлять будешь? – поинтересовалась Рита, когда мы уже поднялись к себе. – А то в империи есть три автомобиля, но водителя для них всего два, да и те император с императрицей. Как-то это несколько неправильно, ты не находишь?
- Нахожу, но у меня дел и без того хватает, так что своих фрейлин будешь учить ездить сама.
- Ой! А если они нам машину сломают?
- Тогда тебе придется научиться ее ремонтировать.
- Алик, ты, наверное, шутишь, - неуверенно предположила Рита.
- Конечно. Обойдутся твои фрейлины, но гараж вместо конюшни делать уже пора.
Да уж, этот вопрос требовал решения, потому что дворцовые конюшни денег жрали как в прорву, а ездил на лошадях только Черевин со своими лейб-конвойцами. Маман теперь было не до конных прогулок, я ими тоже никогда особо не увлекался, а Рита вообще верхом ездить толком не умела.
- Почему вместо? – удивилась жена. – Хоть сколько-то лошадок надо оставить. Они такие милые, особенно если к ним сзади не подходить. Да и детям будет интересно.
- Каким еще детям?
- Нашим, естественно. Других тут все равно никаких нет.
- Тут ты немного не права – Мишка есть. Он явно еще не взрослый, но начинать взрослеть ему уже пора.
Этот разговор получил продолжение через пару дней, после очередного занятия с Михаилом.
- Алик, поручи мне какое-нибудь дело! – попросил брат. – Пусть не такое серьезное, как было у тебя с аэропланом Можайского, но только настоящее. Сколько можно в игрушки играть?
- Очень ты интересно рассуждаешь. Когда мы с Ники и Менделеевым клеили первый воздушный шар, это было, по-твоему, как – дело или игрушки?
- Э… не знаю. Наверное, все-таки дело, хоть и игрушка.
- Вот именно. Часто трудно сказать, где кончается одно и начинается другое. И, кстати, самое настоящее дело для тебя есть, а то у меня до него все никак руки не доходят.
- Оно связано с летательными аппаратами?
- Безусловно.
- Я согласен!
- Вот и ладушки, тогда организуй-ка мне музей истории аэронавтики, авиации и автотранспорта.
- Это как?
- На такой вопрос хочется ответить «каком кверху». Что значит как? Берешься и делаешь! Вот смотри – склеили мы тот воздушный шар. Он небось до сих пор где-то в Аничковом дворце валяется. Найти его – и в музей! Мой первый автомобиль туда же, на нем ездить все равно уже нельзя. Дельтапланы пока рано, пусть еще полетают, а вот первый самолет Можайского давно исторический экспонат. Подбери помещение, найди хоть одного человека на роль музейного смотрителя, и действуй! Хотя одного, пожалуй, будет мало. Можешь за консультацией в Эрмитаж съездить, там тебе расскажут про организацию этого дела. Не только всякие картины надо сохранить для потомков, но и результаты технического творчества тоже.
Глава 7
Конец лета и осень тысяча восемьсот девяностого года выдались богатыми на события – гибель отца, уход Марины, потом вообще смерть Николая, отчего я имел все шансы просто-напросто забыть про грядущий голод. Но не забыл, ибо мне напомнили.