Страница 21 из 107
- Ну и что нам со всем этим делать? – поинтересовался Николай, когда на стол легли прилагаемые к докладной Джевецкого бумаги.
- Как что? Читать. Причем как и положено, с первого листа.
- Там написано, что испытания могут быть проведены в нашем Серебряном озере.
- Замечательно! Для чего, по словам ее конструктора, предназначена подводная лодка?
- Для уничтожения кораблей противника путем прикрепления мин к их днищам.
- Согласен. Какова вероятность появления этих кораблей в Серебряном озере?
- Очень маленькая, - рассмеялся Николай. – Но они могут появиться в Финском заливе, например. И даже в Маркизовой луже.
- Там будут такие же условия в смысле глубины, волнения и прочего, как в озере?
- Нет.
- Значит?
- Испытывать подводную лодку надо не Гатчине, а в Кронштадте.
- Отлично! Первый вывод нашего комитета уже есть. Так как секретаря у нас пока нет, вместо него поработаю я. Итак, первый пункт записали, двигаемся дальше. К чему должна прикреплять свою мину лодка на испытаниях?
- К кораблю, изображающему вражеский.
- Где он должен находиться?
- Ну… наверное, где-нибудь неподалеку.
- Что станет с вражеским кораблем, вошедшим в зону действия береговой артиллерии? Во время Крымской войны англичане так и не рискнули приблизиться к Кронштадту на расстояние выстрела.
- Значит, корабль должен стоять не ближе, чем в четырех морских милях, - догадался Николай. - Но лодка столь далеко уплыть не сможет, ее матросы устанут раньше.
- Возможно, но точно мы этого не знаем и узнаем только по результатам испытаний. Вот только с чего ты решил, что вражеский корабль будет стоять? Гораздо вероятнее, что он станет маневрировать, ведь у нас тоже есть боевые корабли, которым окажется куда легче попасть по неподвижной цели.
- Но тогда лодка совершенно точно никогда не сможет к нему приблизиться, даже если каким-то чудом и проплывет четыре мили!
- Проверим. Пусть на первом этапе она крепит мину к неподвижному кораблю, а на втором – к движущемуся. Что еще надо написать?
- Не знаю, - вздохнул Николай.
Он уже устал, и я решил не давить на него новыми наводящими вопросами.
- На море бывают всякие непредвиденные случайности, и если из-за них с лодкой что-нибудь случится, испытания не будут доведены до конца.
- Получается, надо построить еще одну на всякий случай! – догадался цесаревич.
- Лучше две, и одну отдать морякам. Они, возможно, смогут заметить что-то, ускользнувшее от внимания Джевецкого. Изобретатели часто бывают пристрастны к своим творениям. Как, например, Можайский.
- Теперь-то наконец все?
- Почти. Человек старался, изобретал, строил. Возможно, даже на собственные средства. Если так, то ему их надо возместить. И дать поощрительную премию, пусть и не очень большую. Не знаю, что покажут испытания, но сама идея очень перспективная. Это запишем пятым пунктом. Вот теперь все, расписывайся тут. Если бы у нас была канцелярия, то она по команде из секретариата оформила бы эту бумаженцию как положено, в трех экземплярах. Один вернула бы в секретариат, второй отправила по назначению, третий положила в архив. И завела бы картотеке еще одну карточку с кратким описанием документа. Любой документ по карточкам при необходимости можно будет найти гораздо быстрее.
- Пошли домой, а, - взмолился Николай, - у меня уже глаза слипаются.
Спали мы с Николаем в одной комнате, так было заведено с раннего детства. Цесаревич быстро уснул, а я не мог. Как там в песне? «Кипит наш разум возмущенный!». Вот и у меня он был близок к точке кипения. Ну как же так, чему только не учили Николая что в этой, что в той истории! И никто не догадался научить его решать простейшие управленческие задачи вроде той, с которой мы недавно разбирались. И ведь для этого вообще не потребовалось никаких специальных технических знаний. А потом еще удивляются, что под руководством Николая Второго страна дошла до революции. Да скажите спасибо, что чего похуже не случилось!