Страница 97 из 116
Медленно перекатила голову набок, взглянув на Шейна из-под полуприкрытых век. Ком в горле становился всё больше, и появлялась горечь, сглотнуть которую не получалось:
– Пожалуйста…
И на это Шейн ничего не ответил. Мышцы его лица буквально задрожали, когда он услышал от меня это слово. Челюсти плотно сжались, так что на них вновь было больно взглянуть – я нутром ощущала, как они скрипят от натуги.
Машина резко вильнула вправо и остановилась на обочине. Ещё некоторое время Шейн крепко сжимал руль обеими руками, глядя в лобовое стекло, затем ударил по коленям и круто развернулся ко мне всем торсом. Взгляд строгий, прищуренный и изучающий, но, кажется, ярость отступала. А может, так просто казалось?..
– Что болит? – холодный голос, без капли радушия.
Постаралась и я развернуться к Шейну.
– Голова? – он смерил меня жёстким взглядом.
Я молчала. Меня только что избили – ступор простителен. Тем более, когда моим спасителем оказался он. ОН! И это не шутка. Теперь я это точно понимаю.
– Голова! Миллер?! – воскликнул Шейн.
– Чёрт… – тихо выругавшись, схватилась за голову. – Вот когда ты так ревёшь, болит дико…
Шейн шумно выдохнул, отведя взгляд и облизав губы.
– Рёбра болят, – нехотя сказала я. – Голова немного… нос.
– Покажи нос.
Неожиданно рука Шейна оказалась перед глазами. Он коснулся подушечками пальцев моей переносицы и слегка надавил.
Мне конец. Не потому что избили. А потому, что вместо того чтобы чувствовать боль в области носа, где тёплые пальцы Шейна скользят по коже, я не ощущаю ничего, кроме пожара, разгорающегося в этих местах.
Оттолкнула от себя его руку, но Шейн перехватил мою ладонь и сжал в своей. Сильно, но недостаточно, чтобы причинить боль.
И он смотрел на меня, не моргая. Мышцы лица находились в абсолютной неподвижности, как идеальная гипсовая скульптура, с такими правильными чертами лица и длиннющими чёрными ресницами… Блестящие капельки влаги падали с его растрёпанных волос на лоб, скользили по щекам и срывались вниз с кончика носа и подбородка.
– Смещения нет. Судя по реакции – болит не так уж сильно. Кровотечение остановилось. Значит, не сломан, – хрипло и как-то уж совсем безутешно произнёс Шейн.
– Хорошо, – едва слышно ответила я, глядя в чёрные, как ночь, глаза моего врага.
Он не отпускал мою ладонь, крепко сжимал в своей, словно я в состоянии открыть дверь и убежать в обратном направлении. Честно – подумывала об этом. Но тогда меня уже официально можно будет назвать ненормальной.
И почему вдруг стало так жарко? Он включил печку на максимум?
– У меня… – слабо откашлялась, – у меня билет на самолёт.
– Ну и что? – небрежно ответил Шейн, не отрывая глаз.
Моя ладонь пылала. Огонь обжигал всё сильнее и медленно расползался по телу.
Да что же это такое? Почему я так странно реагирую на его прикосновения? Страсть?.. О, Боже, даже в этом я не имею права себе признаваться! Какая, к чёрту, страсть? Каким образом я смогла к этому прийти после всего, что между нами было?
Гибсон! Точно! Надо думать о том, что этот садист сделал с моим Гибсоном!
Но рука оставалась на месте.
– Я не вернусь в шоу, – твёрдо произнесла я.
– Заявлений о твоём уходе не было, так что можешь вернуться…
И опять этот взгляд.
«О, Боже, Шейн, не смотри на меня так… Эта недосказанность в твоих глазах сжимает и без того потревоженные внутренности!»
– Я не вернусь! – сказала громче.
Шейн молчал.
«Ну же, скажи, что хочешь… Не смотри так!»
Но он молчал! Только кадык нервно дёргался, и челюсти время от времени играли желваками.
Опустила взгляд вниз:
– Почему ты держишь меня за руку?
Рука Шейна дёрнулась и как-то уж очень неловко отпустила мою ладонь, словно он и вовсе забыл об этом. Шумно выдохнул, провёл ладонью по лицу и отвернул голову к окну, застучав пальцами по рулю.
Жар понемногу отступал, даже сознание слегка прояснялось. Сложно это признавать, но Шейн слишком пагубно на меня влияет. Неправильно влияет. И я не понимаю, как это возможно. Может, я всё-таки в душе мазохист?
Я должна была улететь. Не должна была больше его видеть – это знаю наверняка.
– Может, скажешь? – решительно посмотрела на Шейна.
– Что ты хочешь услышать? – он смотрел в окно; голос сухой и жёсткий.
– Правду.
– О чём?
– Не догадываешься?.. – сумела выдавить из себя мрачный смешок; рёбрам это очень не понравилось. – Ты, видимо, забыл о том, как сильно меня ненавидишь, когда ехал в аэропорт.
Чёрт. Он даже в глаза мне посмотреть не может. Трус!
– Посмотри на меня! – воскликнула я.
Никакой реакции.
Тихо выдохнула:
– Почему ты здесь, Шейн?
Ещё минутная пауза.
– Потому что твой нью-йоркский адрес пробить проще простого. Тебе нельзя возвращаться, пока скандал не утихнет, – наконец произнёс он, не глядя на меня. – И Калеб… Дьявол!
Я аж подпрыгнула от того, как Шейн резко ударил по рулю и проорал:
– Какого чёрта он тебя отпустил?! Это – ваша грёбаная любовь?!
Тяжело дышал и смотрел на меня: сила и слабость, надежда и отчаянье, ненависть и…
Его словно разрывает. Безжалостно и напополам.
Шейн схватился за руль, повернул ключ зажигания и вдавил педаль в пол. Мотор взревел.