Страница 65 из 116
– Сегодня стриптиза не будет?
– А наставники имеют право задавать такие вопросы? – выгнула бровь я.
– Вчерашний костюмчик мне нравился больше.
– «Он ведь так отлично подчёркивал изъяны моего тела» – цитата одного извращенца.
Ухмылка Шейна стала ярче:
– Скоро фотосессия, Миллер. Даю слово, что подберу тебе такой костюм, которого ещё ни один извращенец даже в своих самых грязных фантазиях не видел.
– Тогда тебе придётся очень постараться, чтобы переплюнуть свои фантазии.
Шейн беззвучно усмехнулся:
– Не играй с огнём, Миллер.
Я презренно сузила глаза:
– Угрожаешь?
– Нет, – Шейн простодушно дёрнул плечами. – Просто будь готова.
Надеюсь, он сполна прочувствовал всю ненависть в моём взгляде.
Но Шейн лишь продолжал ухмыляться:
– Займи своё место, Миллер. Для тебя разминки не будет.
Сегодня камеры снимали недолго, зачем проекту одни и те же кадры? Так что через минут тридцать в этом плане нас оставили в покое.
К двенадцати дня Шейн распустил группу, так как многим предстояло отправиться на интервью с Анемоной – на такое же, как было у меня вчера.
Я – единственная, кто остался в зале отрабатывать наказание. И считайте меня кем хотите, говорите, что я сама решила участвовать в проекте, что должна была быть готова ко всему! К Шейну… я готова не была!
– Двадцать кругов по периметру зала, Миллер.
Я не двигалась с места, всё ещё пытаясь отдышаться после отжиманий, если мои горе-отжимания вообще можно так назвать.
Шейн придвинул к окну пластиковый стул и опустился на него с важным видом, закинув ногу на ногу под прямым углом. Чёрные глазищи так и искрились от удовольствия. Вот же садюга.
– У тебя разве по расписанию ничего не назначено? – поинтересовалась я.
– Тебя не должно заботить моё расписание. Двадцать кругов, Миллер. Я не сдвинусь с этого места, пока не закончишь.
– Значит, тебе придётся сидеть здесь до конца жизни, – бросила я и зашагала к выходу из зала.
– Значит, ты вылетаешь из проекта! – выкрикнул мне в спину Шейн.
Остановилась, крепко сжимая кулаки и приказывая себе не вестись на провокации.
Круто развернулась:
– Твоё слово так много значит? Думаешь, можешь исключать кого хочешь?
Шейн не менял свою позу короля:
– Я могу исключать тех, кто не выполняет указания наставников, опаздывает и переходит на личности.
Ну, это уже перебор!
– Когда это я переходила на личности?!
Шейн громко усмехнулся, запрокинув голову:
– Тебе напомнить, сколько раз ты успела меня оскорбить, Миллер?
– По крайней мере, я не уничтожала твои вещи!
– Я предлагал тебе это сделать! Не мои проблемы, что ты отказалась.
Устало вздохнув, я провела ладонью по лицу, чувствуя, что меня всё ещё мутит, и не только от пива, серьёзно задумалась: а не послать ли всё к чёрту и не уйти ли самой? Закончить на этом этапе, пока один из нас не убил другого. Заманчивая идея… вернусь в Нью-Йорк, к прежней жизни, а Шейн захлебнётся в собственной желчи, празднуя победу над сиреневым пятном отходов. Попрощаюсь с Калебом и никогда не узнаю, какие именно чувства испытываю к этому парню. Буду жалеть до конца жизни, что не увиделась с ним ещё раз, не прикоснулась к нему ещё раз… Доставлю огромное удовольствие всем, кто желает моего падения с вершины интернет-голосования… Почему бы и нет? Стану жалкой и никчёмной в глазах тех, кто за меня голосовал… Ведь что-то они во мне разглядели, отдавая голоса за мою персону, их ведь никто не заставлял это делать. Так разве на данном этапе это не лучшее доказательство того, что я способна донести свою музыку до миллионов?.. Способна играть для них на большой сцене, петь для них, быть с ними… Разве не этого я хотела? Доносить свою музыку до людей, дарить те же чувства, что испытываю я, когда играю… Ведь этого я хотела…
– Двадцать кругов, Миллер.
– Ладно, но если я умру, это будет на твоей совести!
– О, поверь, моя совесть будет чиста.
– Подонок, – и я двинулась с места.
– Что ты сказала?
– Окно, говорю, открой. Несёт высокомерием.
– Или перегаром? – усмехнулся Шейн.
* * *
Мои мышцы горели огнём, тело было практически сломано. И после изнурительной тренировки меня всё же вывернуло наизнанку в туалете Victory Records.
Следующий день несильно отличался от предыдущего. С Калебом я не говорила – я его даже не видела. Шейн был в том же садистском, по отношению ко мне, расположении духа. Приветливости от девушек из моей группы также не чувствовалось.
Вчера я поинтересовалась у Дани, какого чёрта той понадобилось распускать язык, но в ответ соседка лишь улыбнулась и сказала, что это всё ради того, чтобы я стала более ответственной. Ведь проект не потерпит таких ошибок, здесь каждый борется за своё место, а я слишком многое себе позволяю.
Знаете, если бы мне это Николь сказала, я бы поверила в искренность слов. Но слова Дани – откровенное лицемерие. Я для неё конкурентка и не больше, даже несмотря на то, что она по-прежнему пытается казаться милой.
Перед разминкой наставник Шейн велел всем собраться в круг и обсудить планы на четвёртый тур, который случится уже в среду. И независимо от того, сколько участниц покинет проект на соревнованиях, общая концепция уже должна быть определена. Надо выбрать композицию и рассказать, кто и что лучше всего умеет делать.
Все песни, что предлагали Дани, блондинка и ещё несколько особо говорливых участниц, мне не нравились. Удивительно, но и Шейн их отвергал. В итоге ни на чём конкретном мы не остановились, лишь отметили, кто какую роль желает играть в пятиминутном выступлении, и приступили к разминке.