Страница 6 из 27
Завидев фары машины, она выбежала ему навстречу, не успев даже накинуть пальто, хотя шел снег.
– Про вас написали в газете! – возопила она, гордо размахивая статьей перед носом Макера, вылезавшего из такси.
– Арма, – удивился он, – что вы здесь делаете в воскресенье?
– Я не хотела, чтобы вы вернулись в темный дом и к тому же остались без ужина.
Он тепло улыбнулся ей.
– Вы теперь официальный Президент! – ликовала Арма.
Таксист вынул из багажника чемоданчик Макера, она сразу схватила его и поспешила в дом. Когда такси выехало за ворота, в свете фар появился мужчина. Водитель затормозил и опустил стекло.
– Я сделал все, как вы велели, – доложил он незнакомцу, которому, казалось, снегопад был нипочем.
– Вы показали ему статью?
– Да, я в точности следовал инструкциям, – торжественно поклялся таксист, в ожидании вознаграждения. – Я притворился, что узнал его, как вы и просили.
Мужчина с довольным видом вручил ему несколько стофранковых купюр, и таксист немедленно уехал.
Макер сел за стол на кухне, и Арма подала ему щедрый кусок жаркого. Он был встревожен. Главным образом из‐за Анастасии. Он отправил ей сообщение, предупредив, что уже в Женеве. Она ответила лаконично:
Рада, что твоя поездка прошла хорошо. Поздравляю со статьей в “Трибюн”. Вернусь завтра, побаиваюсь садиться за руль в такой снег.
Макер задумался, кто кому врет. Сам он блефовал уже двенадцать лет. Двенадцать лет он сгорал от желания поделиться с ней своим секретом.
Арма прервала его размышления.
– Я так рада за вас, мисье, – сказала она. – Я чуть не прослезилась, когда увидела статью. Президент банка! В Мадрид вы ездили по работе?
– Да, – солгал Макер.
Мысли его явно были далеко, и он не обращал никакого внимания на Арму. В конце концов она принялась чистить кастрюли, ругая себя на чем свет стоит. Вот дура, надо было ей лезть со своим ужином! Она‐то думала, что доставит ему удовольствие. В кои‐то веки провели бы вместе вечерок. Но ему на нее плевать с высокой колокольни. Он даже не заметил, что она побывала у парикмахера и накрасила ногти. Арма решила уйти.
– Если я вам больше не нужна, мисье, я пойду домой.
– Конечно, идите, Арма, и спасибо за вкуснейший ужин. Не будь вас, я лег бы спать на голодный желудок. Вы просто сокровище. Кстати, вы не забыли, что будете мне нужны на следующие выходные?
– На все выходные? – испугалась Арма.
– Ну да, я же уезжаю на Большой корпоративный уикенд нашего банка, и жен не приглашают. Меня мучает совесть, что снова придется бросить тут Анастасию. Два уикенда подряд это уж чересчур… Вы же знаете, она терпеть не может сидеть в одиночестве в этом огромном доме. Вы могли бы даже переночевать в комнате для друзей… ей так будет спокойнее.
– Но вы же отпустили меня со следующей пятницы, – напомнила Арма. – Я собиралась уехать до понедельника.
– Ах, черт возьми, я совершенно забыл! Вы не могли бы отменить поездку? Пожалуйста, я должен быть уверен, что с Анастасией дома кто‐то есть. И потом, она, возможно, захочет пригласить гостей, хорошо бы вы занялись хозяйством и приготовили ужин. Я вам заплачу вдвойне за каждый час, проведенный здесь с пятницы до вечера воскресенья.
Она бы, конечно, не согласилась ни за какие коврижки. У нее были намечены очень важные дела на тот уикенд. Но поскольку она ни в чем не могла отказать мисье, пришлось ей уступить скрепя сердце.
Когда Арма ушла, Макер заперся в своем будуаре, как он его называл, – небольшой комнатке на первом этаже, служившей ему кабинетом. Там он снял со стены картину (акварель c видом Женевы), за которой скрывался небольшой сейф. Он набрал шифр, известный только ему, и открыл дверцу. Внутри лежал один-единственный предмет – тетрадь. Последние несколько недель он рассказывал на ее страницах свою тайную жизнь. На всякий случай. Пусть хоть кто‐нибудь о ней узнает. С недавних пор он чувствовал, что за ним следят. Пасут. События в Мадриде, похоже, подтверждали его правоту. За эти двенадцать лет ему часто приходилось рисковать. Поэтому он и принял решение обо всем написать, чем черт не шутит.
Макер пролистал тетрадь – первые страницы были сплошь покрыты столбцами цифр и денежных сумм, как в заурядном бухгалтерском отчете. Если тетрадь попадет в чужие руки, злоумышленник подумает, что это, например, незадекларированные доходы. Но цифры нужны были для отвода глаз. Следующие страницы, пустые на первый взгляд, были на самом деле густо исписаны. Для пущей надежности Макер пользовался симпатическими чернилами. Этот прием был стар как мир, но лучше пока ничего не изобрели; вооружившись перьевой ручкой без чернил, он окунал кончик пера в воду с лимонным соком, и по мере того, как он писал, его исповедь испарялась на глазах. Страницы казались девственно чистыми. Если когда‐нибудь ему захочется восстановить невидимый текст, достаточно будет поднести тетрадь к источнику света и тепла, и его история сразу проявится.
Поначалу это упражнение давалось ему с трудом, но вскоре он набил руку, и дело пошло быстрее – даже не видя текста, Макер писал вполне разборчиво. Он открыл тетрадь, по загнутому уголку нашел место, где остановился, и окунул перо в мисочку с разбавленным лимонным соком. Он не заметил тени, съежившейся совсем рядом в темноте парка, – кто‐то внимательно наблюдал за ним в окно будуара.
Неизвестный простоял неподвижно больше часа, не спуская глаз с Макера. Он смотрел, как тот пишет, потом убирает тетрадь в сейф за картиной и выходит из комнаты – наверняка уже спать, учитывая поздний час.
Тогда незнакомец тоже растворился во тьме, бесшумно и незаметно прокрался к ограде и перемахнул через нее. Снег, который валил не переставая, любезно засыпал его следы. Выйдя на шоссе Рют, он сел в машину, припаркованную на обочине. Вокруг было пусто. Он завел мотор, отъехал на достаточное расстояние и остановился, чтобы позвонить.
– Он вернулся и ни о чем не подозревает, – заверил он своего собеседника. – Я даже попросил таксиста, чтобы он поговорил с ним о публикации в газете.
– Отличная идея, спасибо!
– Как вам удалось протолкнуть такую статью? К тому же с фотографией!
– У меня хорошие связи. Бедняга, завтра он рухнет с небес на землю!
В километре оттуда, в доме Эвезнеров, вскоре погасли все окна. Макер заснул сном праведника в своей громадной постели, положив рядом с подушкой прославляющую его статью. Он никогда не чувствовал себя таким счастливым.
Ему и в голову не приходило, что проблемы только начинаются.
Глава 4
Тревожные новости
Понедельник, 10 декабря, за 6 дней до убийства
6.30 утра. Макер с трудом проснулся по звонку будильника и не сразу сообразил, что он дома. Продрав глаза, он вздрогнул, вспомнив, что произошло в Мадриде. Затем, осознав наконец, что находится в полной безопасности в своей спальне, решил еще немного поваляться. Все шло хорошо.
Ставни он оставил нараспашку и, взглянув в окно, убедился, что еще не рассвело и идет сильный снег. У него не было ни малейшего желания вылезать на мороз. Закутавшись в одеяло, он подумал, что имеет право поспать еще пару минут, и закрыл глаза.
В то же самое время на улице Корратри, в центре Женевы, его секретарь Кристина, образец пунктуальности, переступила порог величественного здания Эвезнер-банка. Она начала тут работать полгода назад и с тех пор приезжала в банк ежедневно в полседьмого утра, когда охранники только открывали двери: во‐первых, желая продемонстрировать начальству служебное рвение, но главное, чтобы успеть просмотреть нужные досье до того, как ее начнут дергать и задавать вопросы.
Сегодня, чтобы не застрять на заваленных снегом улицах, она пришла пешком. Надев сапоги и сунув в сумку лодочки, Кристина спустилась из квартала Шампель, где находилась ее квартира, в спящий город.
Клерки из службы приема, все до одного влюбленные в нее, восхищенно смотрели, как она идет в элегантном приталенном пальто по просторному холлу банка, – мало того что красавица, так еще трудолюбивая и преданная делу.