Сестра звёзд

– Не беспокойся. – Я похлопала его по руке. – Ты еще пожалеешь, что взялся нас сопровождать.

– Нет, не думаю.

Пемпон состоял всего из нескольких домов, разбросанных прямо в Броселианде на более крупных полянах. Центром его стал известный еще в Средневековье торговый поселок. Тогда лес покрывал всю внутреннюю область Бретани. С течением времени его понемногу срубали. Даже имя его люди давно забыли. Brocéliande – волшебный лес. Такое название ему дали кельты. А сегодня царство друидов, фей и богинь превратилось в место, откуда исходило зло.

И пусть я испытала это на собственной шкуре, мне до сих пор сложно в это поверить. Мое детство было просто замечательным, несмотря на то что я выросла без родителей. Дома всегда пахло свежеиспеченным хлебом, самостоятельно сваренным смородиновым вареньем и сушеными травами. Мы много играли вместе, а по вечерам у камина читали вслух свои книжки. Зимой катались на коньках на замерзших озерах в лесу, и я всегда мечтала увидеть сквозь лед стеклянный дворец, в котором Вивиана якобы воспитала Ланселота. Лучшего друга короля Артура, который позже предал его, полюбив жену короля.

Ничего я не желала так отчаянно, как чтобы вновь все стало по-прежнему, поскольку у моих детей когда-нибудь должно быть такое же счастливое детство, как и у меня. И я не позволю отнять это у меня. Однако для этого нам нужно сразиться с демонами и победить их. Они здесь лишние. Это наш мир. Вот только, похоже, между моим желанием и его воплощением стоял не кто иной, как Эзра Токвиль.

Эме остановила машину. Шины захрустели по гравию.

– Все-таки ресторан еще работает. – И каждый из нас расслышал облегчение в ее голосе.

Меня накрыло неуместное чувство спокойствия, пока я рассматривала решетчатые балки, окружавшие гранит песочного цвета. Они сильнее обветшали, но в остальном тоже почти ничего не поменялось. Металлическая табличка над дверью, на которой было написано название ресторана, негромко поскрипывала и висела криво. В окнах трепетали от ветра занавески в красную клетку, оттуда доносились обрывки шансона, который Роза, очевидно, продолжала слушать на своем любимом граммофоне. За маленьким уличным столиком сидели двое стариков. Они играли в триктрак – французский вариант нардов. Le Coq была самой популярной гостиницей в деревне, и в этом отношении тоже явно ничего не изменилось. Мы вышли из машины и, привлекая к себе любопытные взгляды, направились к входной двери.

Один из двоих мужчин – Генри, бывший егерь Броселианда, – поднялся, чтобы с нами поздороваться. Словно не веря, он мозолистой рукой дотронулся до моей щеки, и я заметила слезы в его все еще лучистых синих глазах, которые практически скрывали многочисленные морщины у него на лице.

– Хорошо выглядишь, девочка, – растроганно пробормотал он. – У Розалинды глаза на лоб вылезут. – В детстве он часто брал меня с собой в лес и учил, как аккуратно приближаться к животным, чтобы наблюдать за ними.

– Здорово снова оказаться дома.

Генри задумчиво кивнул:

– Тут уже не так, как раньше, – предупредил он меня. – Я больше не хожу в лес.

– Мне очень жаль. – Генри любил Броселианд, и наверняка ему было бесконечно тяжело держаться от него на расстоянии.

– Все так, как есть. – Вздохнув, пожилой колдун сел обратно, не забыв перед этим окинуть Эша внимательным взглядом.

Эме открыла скрипучую деревянную дверь, и нам навстречу тотчас хлынули знакомые ароматы. Пахло муль-фрит [4], жареной рыбой, бретонскими гречневыми блинчиками и Розиным легендарным ягненком солончака. Далеко не все столики в зале оказались заняты, большинство гостей – ведьмы и колдуны, хотя была и парочка обычных людей. Как раз многие старики и отказывались уезжать и жить за границей беженцами.

Роза с тремя тарелками в руках пробиралась по узеньким проходам между столами. Оглянувшись на дверь и увидев нас, она едва их не выронила. Потом тут же поставила все блюда на один из столиков и пораженно накрыла ладонями свои толстые щеки. Разговоры будто бы стали тише, когда она затрясла головой. А после этого так быстро бросилась к нам, как это позволяли ее габариты и узкое пространство.

– Девочки мои, – пролепетала она, приветствуя нас. – Это правда вы? – Роза прижала сначала Эме, а затем Маэль к широкой груди с неизменным белым фартуком в рюшах. Ее курчавые волосы за последние два года еще больше побелели, но в остальном она осталась прежней. Роза вздохнула, и в этом вздохе прозвучали одновременно облегчение и разочарование. – Вы вернулись. Почему? Это ведь так неразумно. – Из фартука она выудила огромный носовой платок и промокнула свои карие глаза. – Вы снова здесь, – повторила она.

Эме прочистила горло, а Маэль просияла и расцеловала Розу в круглые щеки.

– Нам надо было вернуться.

Роза вздернула густые брови. Позже, когда останемся одни, придется давать ей объяснение получше. Громко хмыкнув, она повернулась ко мне.

– Вианна, – почти благоговейно произнесла Розалинда мое имя. – Ты уже выздоровела? – После того как я кивнула, она обняла меня. Сперва осторожно, словно я стеклянная, а потом крепче, когда поняла, что я уже не такая хрупкая. – Клянусь всеми феями. Поверить не могу. – Она гладила меня рукой по волосам. Кожа на ее ладони давно загрубела и покрылась мозолями. А радость во взгляде сменялась тревогой. – Как бы мне хотелось, чтобы твоя mémé увидела тебя сейчас. Какая ты красивая. – Из глаз у нее вновь покатились слезы. Роза не просто лучшая подруга нашей бабушки и хозяйка этого ресторана, она тоже была ведьмой. После смерти mémé она нас, можно сказать, удочерила. Ее внук Адриан ходил с Эме и Эзрой в один класс в лицее, но в отличие от Эзры после школы не уехал из Пемпона, а научился готовить у своей бабушки. И однажды собирался взять на себя руководство рестораном.

– Ты же тоже все еще тут, – ответила Маэль.

Роза отмахнулась:

– Я старая женщина и никуда не уйду. Если умру, то только в Броселианде.

– А как Адриан? – спросила я.

Она поджала губы.

– Не захотел меня слушаться. Адриан! – проорала она через весь зал. – Ты только взгляни, кто тут у нас!

Видимо, он решил не оставлять свою упрямую бабушку одну. Пускай это и было опасно, поскольку Адриан не унаследовал ее магических способностей. Порой магия просто перепрыгивала через какое-то поколение, а мальчики и без того реже получали дар.

Роза еще раз стиснула меня в крепких объятиях, и я рассмеялась сквозь слезы после ее фразы:

– Ну, теперь у тебя хоть появилось немножко мяса на ребрах. – Лишь сделав такие выводы, она наконец меня отпустила и уперла руки в бока. – Пойдемте, мои сладкие. Пойдемте. Путешествие наверняка было тяжелым. И вы явно давно не ели нормальной пищи. Я накормлю вас нашими фирменными блюдами, а вы подробнейшим образом расскажете мне, что с вами происходило. А прежде всего, кто тот симпатичный юноша, который вас привез. Ты снова творишь глупости, Маэль? Ты же его не приворожила? – Она пригвоздила своим шоколадно-карим взглядом мою блондинистую сестру.

Маэль звонко расхохоталась:

– В качестве исключения, Роза, этот раз не на моем счету. Эш здесь не ради меня.

Глаза у Розы расширились, и она уставилась сначала на Эме, а затем на меня так пристально, как только возможно, при тусклом свете.

– Мило, мило, – проговорила она, расслабляясь. А я задалась вопросом, к какому выводу она пришла. Естественно, ей тоже известна история моей безответной любви. В пятнадцать лет это не было и вполовину так стыдно, как сейчас. Тысячи раз на кухне я изливала ей душу. Может, попозже спросить ее об Эзре? Роза подвела нас к одному из столиков.

– Эш меня исцелил, – с небольшим запозданием пояснила я. – Без него я бы никогда не вылечилась.

– Тогда он, должно быть, очень хороший колдун, – подытожила Роза. – Я это сразу почувствовала. – Обернувшись к нему, она протянула Эшу руку. – У бабушки Вианны не получилось ей помочь. Это сделало ее несчастной. Те времена были самыми ужасными для всех нас. Мы у тебя в долгу, мой мальчик.

4

Муль-фрит – блюдо французской и бельгийской кухни из вареных мидий и картофеля фри.