Страница 7 из 12
Здание Совета Министров СССР в Московском Кремле
Хорошо помню Хрущева в президиуме, за столом. На него жалко было смотреть. Жалко! А как только решили вопрос – он ушел. Уехал.
Он не прощался с членами Президиума. Уехал сразу и больше не появился. Говорят о том, что якобы он подошел к каждому члену Президиума, попрощался, сказал несколько теплых слов и т. д. Нет. Он несколько слов сказал на Президиуме. И все. Чтоб прощаться с каждым – этого не было»[36].
В рукописной версии воспоминаний Шелест упоминал о том, что после принятия пленумом решения о Хрущеве объявили перерыв и тот покинул зал и уехал домой. Отъезд Никиты Сергеевича подтверждал и член ЦК Новиков. «Хрущев… после голосования встал и ушел в заднюю комнату. Больше в своей жизни я Хрущева не видел»[37].
Скорее всего, Хрущев простился с членами Политбюро в одном из перерывов пленума либо заседания Президиума ЦК, после того как подписал заявление об отставке. Мы еще к этому вернемся.
Психологическое состояние Хрущева в этот день пытался оценить и Бурлацкий. «Я не верю в ту версию, которая промелькнула в воспоминаниях Сергея, будто его отец сам отказался от борьбы, так как устал, – писал он. – Нет! Это был боец, и боец неистовый! Достаточно вспомнить XX съезд, или июнь 1957 года, или Венгрию в 1956 году, или карибский кризис. И был еще Хрущев в прекрасной рабочей форме. Что-то не то и не так. Полагаю, что на этот раз Никита Сергеевич понял бесполезность борьбы. Все было разыграно куда более умело, чем в 1957 году. Аппарат ЦК, КГБ и даже армия, которую возглавлял друг Хрущева Малиновский, больше не подчинялись ему. И еще ближайший соратник – Микоян – по-настоящему побоялся включиться в борьбу. Делать было нечего. Надо было подставить непокорную прежде лобастую голову под неизбежный удар судьбы.
Не думаю, что Хрущев внутренне сломался. Ему было 70 лет, и он мог продолжать свою деятельность. К тому же психологически он был совершенно не готов к крушению, напротив, чувствовал себя на вершине власти. Видимо, неожиданность удара и полное единство всех других членов руководства потрясли его. Он понял не только невозможность борьбы за власть, но и тщетность своих реформаторских усилий. Больше всего, полагаю, он был поражен поведением самых близких соратников, подобранных им самим»[38].
Думаем, Бурлацкий был прав: Хрущев внутренне не сломался. Можно вспомнить не только перечисленные этапы, но и его поведение на пенсии. Когда его вызвали в Комитет партийного контроля и комиссия во главе с Пельше с пристрастием допрашивала его по поводу написания мемуаров, Хрущев принял бой и упорно сопротивлялся превосходящим силам противника. «Вы как следует разговаривайте со мной. Я не болванка, чтобы дергать меня за ниточку, – горячился он. – Я человек и имею свои достоинства. Вы пользуетесь своим положением. Но пока бьется мое сердце, я буду защищать человеческие достоинства». В ответ на слова о партийной ответственности Хрущев заявил: «Я готов на крест, берите гвозди и молоток»[39]. Полностью с содержанием этой беседы можно ознакомиться в приложениях.
В следующих главах мы с вами передвинемся во времени в 63-й год и подробнее рассмотрим, какие события предшествовали этому поистине особенному пленуму, в ходе которого свергнутый вождь партии не произнес ни слова. Что заставило Хрущева уйти в политическое небытие?
Но об этом чуть позже, а пока ознакомим читателей с тем, как готовился стенографический отчет Пленума ЦК КПСС. Какие при этом правки вносились в стенограмму и как они меняли общую картину событий.
Партийные сочинители
В советское время многим казалось, что деятельность КПСС была всегда на виду. В центральном органе партии – газете «Правда» – и других печатных изданиях регулярно сообщалось об очередных партийных активах, пленумах и съездах. Многочисленные решения партийных органов – от горкомов и райкомов до Политбюро ЦК – публиковались массовыми тиражами. Однако то, что на самом деле происходило на заседаниях партийной элиты, оставалось неизвестным. Некоторые тайны «партийной кухни» прошлого века до сих пор не раскрыты. Большевистские вожди в духе традиций, сложившихся за годы, проведенные партией в подполье, такую конспирацию находили естественной, поскольку она позволяла оберегать их тайны от народа.
В предыдущей главе рассказывалось, как проходил октябрьский пленум. В этой расскажем, как преподносились события, происходившие на партийном Олимпе, широким партийным массам. В 1964 году в КПСС состояло более 11 миллионов человек. О ходе Пленумов ЦК рядовые коммунисты могли узнать лишь в пересказе своих партийных начальников – секретарей партийных комитетов различных уровней. Первая, самая оперативная, информация сообщалась секретарями ЦК компартий союзных республик, обкомов и крайкомов партийному активу своих регионов. В экстренных случаях, как в 1964 году, они делали это на основе собственных впечатлений и заметок, в других – на основе протоколов и стенографических отчетов пленума. Стенографические отчеты и протоколы пленумов рассылались участникам – членам и кандидатам в члены ЦК и членам ЦРК КПСС, – а также в республиканские, краевые и областные парторганизации и в отделы Центрального Комитета. Опираясь на полученные материалы, первые секретари проводили партактивы в республиках и областях, на которых разъясняли линию партии представителям местной номенклатуры. Те, в свою очередь, должны были донести полученную информацию на следующий нижестоящий уровень, и так вплоть до секретарей первичных парторганизаций и рядовых коммунистов. Иногда на партактивах присутствовали и беспартийные.
Что касается октябрьского (1964 г.) пленума, то его протокол был разослан на места довольно быстро. Сохранилась справка о рассылке, в которой значится, что протокол № 9 от 14 октября разослан 30 октября членам ЦК, кандидатам в члены ЦК, членам ЦРК, первым секретарям промышленных и сельских крайкомов, обкомов и отделам Центрального Комитета. Стенографический отчет октябрьского пленума был напечатан на ротапринте, а не типографским способом, как, например, стенографические отчеты пленумов 1957 года. Лишь обложка выполнена типографским шрифтом. Тираж, которым был выпущен стенографический отчет, неизвестен, но вряд ли он превышал сто экземпляров. На хранение в архив Политбюро поступил экземпляр № 7, остальной тираж по заведенной практике был уничтожен. Тексты протокола и стенографического отчета октябрьского пленума совпадают, за исключением непременного для протокола списка присутствовавших на заседании лиц. Сведений о рассылке стенографического отчета октябрьского пленума в архивных делах ни Политбюро, ни Секретариата ЦК не выявлено.
Первая и последняя страницы протокола № 9 заседания Пленума ЦК КПСС от 14 октября 1964 г.
Материалы других ключевых партийных пленумов готовились гораздо дольше. Дело в том, что подготовка стенографических отчетов Пленумов Центрального Комитета представляла собой сложный многоступенчатый процесс. По установившейся практике выступления каждого из участников пленума записывались стенографистками из общего отдела ЦК. Исключение делалось для основного доклада, который, как правило, зачитывал первый или Генеральный секретарь ЦК КПСС. Этот доклад утверждался заранее на заседании Политбюро, и текст его к началу пленума обычно уже находился в секретариате пленума, поэтому не было нужды его стенографировать. Другим же ораторам общий отдел рассылал записи их выступлений, чтобы те их просмотрели, внесли в них, в случае необходимости, исправления и завизировали текст. Ту же процедуру проделывали и с репликами, прозвучавшими в ходе заседания. Ораторов можно разделить на «рядовых» и «именитых». «Рядовые» члены ЦК визировали свои речи практически сразу же после подготовки машинописного текста стенографической записи. Бывало это и сразу в день выступления, и на пару дней позже. «Именитые» товарищи – члены Политбюро, секретари ЦК – могли мусолить свои тексты по нескольку месяцев. Молотов, например, переделывал свое выступление на июльском (1953 г.) пленуме 5 месяцев, а Суслов месяц редактировал свою речь на пленуме, изгнавшем из рядов ЦК «антипартийную» группу Маленкова – Молотова.
36
Шелест П. Е.…Да не судимы будете. Дневниковые записи, воспоминания члена Политбюро ЦК КПСС. М. 1995. С. 575–576.
37
Новиков В. Н. В годы руководства Н. С. Хрущева // Вопросы истории. 1989. № 2. С. 116.
38
Бурлацкий Ф.М. Вожди и советники: О Хрущеве, Андропове и не только о них… М. 1990. С. 273–274.
39
См.: Никита Хрущев. 1964. Стенограммы пленумов ЦК КПСС и другие документы / сост. А. Н. Артизов, В. П. Наумов, М. Ю. Прозуменщиков, Ю. В. Сигачев, Н. Г. Томилина, И. Н. Шевчук. М. 2007. С. 444, 443.