Страница 2 из 10
Здесь мне хотелось бы вернуться на четверть века назад, в 1890-е годы, когда образованная часть российского общества, в том числе и присяжная адвокатура, стала стремительно политизироваться. Именно тогда, в 1893 году, группа молодых помощников присяжных поверенных, стремясь к общественному служению, создала в Москве так называемый «бродячий клуб»:
«Клуб назывался бродячим, потому что он не имел постоянного помещения, и заседания его происходили раз в неделю, каждый раз в другой квартире. Клуб не имел определенной программы, но ставил своей задачей поднять профессиональный и общественный уровень адвокатуры. Ради этого члены клуба стремились проникать во все профессиональные организации и прежде всего обратили внимание на консультацию при съезде мировых судей, которая в это время влачила весьма жалкое существование. Члены клуба вошли в состав консультации… и консультация весьма быстро совершенно преобразилась. Она, говоря ее словами, наметила своей целью прийти на помощь коснеющему в безысходном невежестве и неграмотности рабочему и крестьянскому населению, которое отлично знает свои обязанности, но не имеет никакого представления и не умеет отстаивать свои права. <…> "Прежде чем давать в чужие руки острое оружие закона, консультация обязана тщательно взвесить дела, для которых будет употреблено это оружие и, в случае сомнения, отказывать в совете. Особенно призывает внимание товарищей консультация и рекомендует сердечное отношение к делам, отражающим болезненные явления общественной организации, как то: делам паспортным, семейным и спорам по договорам всякого найма. Наконец, дела, имеющие принципиальное значение, консультация принимает к своему ведению и ведет их на свои расходы". Деятельность консультации из года в год принимала все более широкие размеры, и ей приходилось отдавать весьма много времени. Но участники консультации на этом не успокоились. Они обратили внимание еще на отсутствие защиты на выездных сессиях окружного суда и образовали кружок для организации этих защит…»[4]
«Московская пятерка» и Ф.Н. Плевако. Слева направо: М.Ф. Ходасевич, Н.В. Тесленко, П.Н. Малянтович, Ф.Н. Плевако, В.А. Маклаков, Н.К. Муравьев. 1900-е годы.
По прошествии некоторого времени молодых лидеров «бродячего клуба», теперь уже полноправных присяжных поверенных, стали называть «московской пятеркой» (П.Н. Малянтович, Н.В. Тесленко, В.А. Маклаков, Н.К. Муравьев и М.Ф. Ходасевич[5]). Сами же они (и еще несколько десятков адвокатов в Москве, Петербурге и других городах) предпочитали называть себя «политическими защитниками». Они защищали бастующих и протестующих рабочих, крестьян, угнетаемые религиозные и национальные меньшинства и т. д., а также революционеров и других левых общественных деятелей.
После событий 1905 года, когда в России появился парламент и легальные политические партии, многие из политических защитников стали параллельно заниматься собственно политикой. Маклаков, Тесленко и М.Л. Мандельштам[6]стояли, среди прочих общественных деятелей, у истоков Партии народной свободы (конституционно-демократической); Маклаков впоследствии стал одним из ее признанных лидеров в Думе. Другие вступали в РСДРП, партию революционеров-социалистов (эсеров), Трудовую партию народных социалистов. Многие не вступали ни в какие партии официально, но были близки тем или иным направлениям и так или иначе принимали участие в политической деятельности: можно привести пример того же П.Н. Малянтовича, дружившего со многими меньшевиками и предоставлявшего свою квартиру для конспиративных встреч большевиков, а также А.М. Винавера, который одно время был личным секретарем С.А. Муромцева, основателя и лидера партии кадетов и председателя I Государственной думы. Правые политики среди присяжных поверенных, конечно, встречались (наиболее известен А.С. Шмаков, один из основателей Русской монархической партии, антисемит, гражданский истец в деле Бейлиса), но в меньшинстве. Несколько больше было среди них большевиков, которые стали впоследствии чиновниками молодой советской республики.
Особенно же активно левая адвокатура пошла в политику после Февральской революции 1917 года, откликнувшись на призыв Временного правительства во главе с петроградским присяжным поверенным А.Ф. Керенским. Несколько адвокатов занимали посты министров, товарищей министров и других руководителей в самом Временном правительстве (как П.Н. Малянтович, А.М. Никитин, Н.К. Муравьев и другие); десятки, если не сотни, избирались в местные парламенты, становились уполномоченными милиции (одним из них был помощник присяжного поверенного в Москве, тогда меньшевик А.Я. Вышинский), членами многочисленных комитетов вроде Земгора[7] или Центросоюза[8] и так далее.
После захвата власти большевиками все эти люди – как и не занимавшиеся политикой адвокаты, которых, разумеется, тоже было немало, – быстро поняли опасность своего положения. Маклаков, например, не вернулся из Франции, куда прибыл в октябре 1917 года в качестве вновь назначенного посла России. Тесленко, видный кадетский деятель, депутат II и III Государственной думы, гласный Московской городской думы в 1917 году, в октябре 1918 года уехал на юг, участвовал в Особом совещании при Главнокомандующем Вооруженных сил Юга России (Деникина), в 1920 году был эвакуирован в Константинополь, а оттуда перебрался в Париж. Мандельштам тоже уехал на юг, после чего через Харьков, Тифлис и Рим в 1921 году также приехал в Париж. Малянтович вместе с сыном поселился в Екатеринодаре, причем оставался там и после прихода Красной Армии.
В Москве и Петрограде остались – или через некоторое время туда вернулись – в основном те, кто считал себя защищенным благодаря старым связям и приятельским отношениям с представителями новой власти, то есть те самые «политические защитники» левой ориентации, в частности Муравьев, Ходасевич, Жданов[9], Оцеп[10], Тагер[11] и другие. В то же время советскому правительству были нужны квалифицированные кадры, в том числе юристы, поэтому многие из оставшихся оказались востребованными например, бывший бундовец И.С. Урысон[12] несколько лет работал консультантом Наркомюста и писал для него проекты важных документов. Через какое-то время возобновилась научная и преподавательская работа в университетах и научных обществах. А в 1921 году была провозглашена Новая экономическая политика (НЭП), и в страну хлынули иностранные концессии, каждой из которых были нужны консультанты – проводники в загадочном мире советского законодательства и судебной практики, владеющие иностранными языками. Именно «старые юристы» и стали такими проводниками, что позволяло бывшим присяжным поверенным неплохо зарабатывать, сочетая частную адвокатскую практику с юрисконсультской работой.
Именно в это время, в 1921 году, советское правительство в лице председателя Исполкома Моссовета Каменева, наркома юстиции Курского и наркома просвещения Луначарского (брата известного присяжного поверенного) осознало, что «коллегии правозаступников» в условиях повышенного спроса на юридическую экспертизу окончательно утратили всякую эффективность, а расцветшей буйным цветом «подпольной адвокатуре» пора положить конец. К созданию новой, советской адвокатуры решили привлечь оставшихся в России «зубров» – Муравьева, Малянтовича (специально «вызванного» из Екатеринодара в Москву) и других. По словам Муравьева, именно он предложил сам термин «коллегия защитников»[13].
4
История русской адвокатуры. Том первый. И.В. Гессен. Адвокатура, общество и государство. 1864 20/XI 1914. Издание Советов присяжных поверенных. М., 1914. С. 382–384.
5
Ходасевич, Михаил Фелицианович (1865–1925) – присяжный поверенный в Москве с 1897 г, брат поэта В. Ф. Ходасевича. Член МКЗ с 1922 г. Умер от брюшного тифа.
6
Мандельштам, Михаил Львович (1866–1939) – помощник присяжного поверенного (с 1893 г.) и присяжный поверенный (с 1899 г) в Казани; с 1903 г. присяжный поверенный в Москве. Член Партии народной свободы (кадетов) с момента образования, однако занимал крайне левые для нее позиции. Один из самых известных «политических защитников» – защищал Н.Э. Баумана, эсера-террориста И.П. Каляева (убившего великого князя Сергея Александровича) и многих других. В 1918 г уехал из Москвы и после долгих скитаний осел в 1921 г в Париже. К середине 1920-х сблизился с советским посольством, получил советское гражданство и в 1927 г. вернулся в Москву, став членом МКЗ. К моменту ареста 09.06.1938 был персональным пенсионером. Скончался в Бутырской тюрьме 05.02.1939, по официальной версии от порока сердца. Реабилитирован.
7
Земгор (Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов) – созданная в Российской империи в 1915 г на базе земств и городских дум общественная посредническая структура по распределению государственных оборонных заказов. Просуществовал до начала 1919 г
8
Всероссийский центральный союз потребительских обществ (существует до сих пор под названием Центросоюз Российской Федерации).
9
Жданов, Владимир Анатольевич (1869–1932) – в революционном движении со студенческих лет (1890-е), в 1895 в сослан в Вологду, где работал помощником присяжного поверенного, затем присяжным поверенным до 1905 г., в 1905–1907 гг – присяжным поверенным в Москве. Защищал Каляева, Савинкова, других эсеров, участников вооруженного восстания 1905 г. в Москве и др. После 1905 г примкнул к большевикам. В 1907 г сам осужден к 4 годам каторги; по отбытии срока жил на поселении в Чите. После Февральской революции член Чрезвычайной следственной комиссии (Муравьева), военный комиссар при главнокомандующем армиями Западного фронта. После октябрьского переворота выступил против большевиков. В 1918 г. был защитником А.М. Щастного (см.: Дело командующего Балтийским флотом Щастного. Под ред. В.Н. Буробина. М.: Белый город, 2013), в 1922 г. – одним из защитников на процессе «правых эсеров» (за «антисоветские выходки» выслан на 2 года в Рыбинск). В 1924–1930 гв член МКЗ (отчислен вместе с Н.К. Муравьевым). Умер своей смертью. Реабилитирован.
10
Оцеп, Матвей Александрович (Мордух Хононович, 1884–1958) – помощник присяжного поверенного в Москве с 1910 в, принадлежал к кругу «политических адвокатов» и участвовал в ряде важных процессов. Член МКЗ с 1925 в, участвовал в Шахтинском процессе (1928), процессе Промпартии (1928) и др. Был одним из самых востребованных (и избежавших репрессий) адвокатов в 1930-е гг.; пользовался огромным авторитетом в адвокатской среде после войны.
11
Тагер, Александр Семенович (1888–1939) – помощник присяжного поверенного (Н.К. Муравьева) с 1911 в, присяжный поверенный в Москве с 1917 в Член МКЗ с 1922 в Принадлежал к кругу «политических защитников» и участвовал в ряде громких дел в 1910-е гв. В 1917 в был юрисконсультом Чрезвычайной следственной комиссии Муравьева и членом комиссии по реформе законов о суде и адвокатуре при Министерстве юстиции Временного правительства. В 1922 г. участвовал в разработке УПК РСФСР. В том же году был одним из защитников на процессе «правых эсеров» и, как и Муравьев и Жданов, был ненадолго выслан из Москвы за «антисоветские выпады». Был ведущим специалистом по юридической психологии; много занимался архивными изысканиями (в том числе написал монографию о деле Бейлиса, вышедшую в 1933 г.). Арестован 09.06.1938. Приговорен кВМН 14.04.1939; расстрелян 15.04.1938. Реабилитирован.
12
Урысон, Исаак Савельевич (1877–1938) – помощник присяжного поверенного (П.П. Коренева) в Москве с 1906 в; студентом был сослан в Якутию, бежал из ссылки в Германию и закончил юридический факультет Гейдельбергского университета. В 1910-е гг. был близок кругу политических защитников. С 1913 г. редактор и соиздатель журнала «Вестник права». Параллельно занимался политической деятельностью как член партии «Бунд» и общественной работой в еврейских организациях. Член МКЗ с 1922 г; с того же времени вновь активно участвовал в жизни московской еврейской общины. Арестован 04.04.1928; 09.01.1929 приговорен к высылке на 3 года; вернулся в Москву в апреле 1932 г., а 04.01.1938 снова арестован и обвинен в членстве в еврейском «антисоветском клерикальном центре» (вместе с раввином Москвы Ш.-Л.Я. Медалье). Приговорен к ВМН и расстрелян 16.06.1938. Реабилитирован.
13
Угримова ТА., Волков А.Г. «Стой в завете своем…». М.: АМА-Пресс, 2004. С. 109.