История воина

Пока мы проплывали мимо, я перемещалась по палубе, чтобы получше разглядеть ледяную громадину. Я была настолько поглощена, что чуть не перекувырнулась через Гэмелена, который что-то проделывал на перилах. После взаимных извинений в неуклюжести я увидела два ведра морской воды с несколькими толстыми рыбами. В руке Гэмелен держал крепкую веревку с прикрепленными к ней отвратительными крючками. Колдун быстро нагнул голову, когда я увидела их, но продолжил насаживать наживку.

Я расхохоталась.

– Так вы – рыбак? И, как видно, неплохой! Я думаю, что, когда маги рыбачат – правда, раньше мне не приходило в голову, что они вообще это делают, – они шепчут заклинания. Или льют какое-нибудь злодейское зелье в воду, для убийства рыб.

– Когда я был учеником, – ответил Гэмелен, – меня учили, что первое правило волшебника – никогда не пользоваться своим искусством без необходимости.

– Еда необходима, – заметила я.

Гэмелен покраснел. Даже несмотря на длинную седую бороду и морщины, он выглядел совершенно как мальчик. И если бы у меня была хоть какая-нибудь склонность к материнству – которой у меня, к великому возмущению Трис, не было, – я бы прижала его к груди. Он пожал плечами.

– Я бы не хотел, чтобы об этом кто-либо узнал, – сказал он, – но мне нравится рыбачить. По правде говоря, я когда-то был рыбаком. Моя семья говорила, что, когда я вырасту, я стану лучшим рыбаком в Ориссе.

Я была удивлена так, как если бы он выхватил из рукава демона и назвал бы его сестрой.

– Рыбак? Вы?

Он улыбнулся и бросил веревку.

– Это действительно выглядит странным? – спросил он. – Как и все, я где-то родился и имею полный набор родителей и родственников.

– Но каким образом рыбак стал волшебником? Более того, верховным воскресителем Ориссы?

Наступила довольно долгая пауза. Я наблюдала, как веревка резвится возле льда. Затем он сказал:

– Мои водные приятели нашли там себе убежище. Как только я увидел этот лед, я знал, что рыбалка должна удаться.

Я позволила ему сменить тему. Было ясно, что он чем-то смущен. Я сказала:

– А я думала, что холод должен был бы отпугнуть их.

– Я никогда не сталкивался со льдом, – ответил Гэмелен. – Но когда я увидел эту ледяную глыбу, я подумал, что рыбы должны найти счастье под ней. Не только потому, что там можно спрятаться, но и потому, что там легче с пищей. Не спрашивай, как я об этом догадался. Просто я знал, и все.

– Магия? – настаивала я.

– О нет. Просто я… неожиданно почувствовал себя рыбой. И я знал, что мне бы там понравилось.

Веревка вздрогнула, еще раз и еще. Я не успела и вздохнуть, как он уже боролся с ней. Я потянулась, чтобы помочь, но он действовал так умело, его руки выглядели такими уверенными и сильными, как будто он играл с ней. И я передумала. Через несколько минут на палубе лежала, издавая последние вздохи, огромная рыбина.

– Ну вот видишь? – сказал Гэмелен.

– Я никогда не имею ничего против обеда, – ответила я.

– В таком случае, – сказал он, – почему бы тебе не составить мне компанию сегодня вечером? Обещаю, что обед тебе понравится.

Я приняла его предложение, понимая, что это больше чем приглашение поесть.

Этой же ночью я отправилась в маленькую каюту плотника, которую тот уступил воскресителю. В каюте было множество самых разнообразных странных амулетов, священных книг, пузырьков, кувшинов, мешочков с волшебным содержимым. Но самым интересным здесь мне показался запах рыбы, готовящейся над маленькой жаровней. Я очень проголодалась, и мы принялись за рыбу без всяких предисловий.

Когда мы закончили, я ослабила ремень и вздохнула:

– Если бы вы мне сказали, что в прежней жизни были главным поваром в какой-нибудь богатой ориссианской семье, я бы вам сразу поверила.

Я взяла последний кусок рыбы.

– Я вижу, у вас много талантов, воскреситель.

Гэмелен рассмеялся.

– Я готовил при помощи магии, – признался он. – Я соблазнил маленького демона из кухни одного волшебника за кучу меди. Мы с ним договорились, что я дам ему столько, сколько он сможет унести, а за это он приготовит рыбу.

– Я думала, что колдовство используют только а важных целях, – пошутила я.

Гэмелен улыбнулся сквозь бороду.

– Еда – это очень важно, – сказал он.

Я подняла бутылку бренди, которую принесла с собой.

– Если тут найдутся две кружки, мы сможем отведать и это произведение духов. После нескольких глотков вы, возможно, перестанете стесняться своего рыбачьего прошлого.

– Я не стеснялся, – сказал он, принеся бокалы и наполняя. Мы выпили. – На самом деле, – продолжал Гэмелен после нескольких глотков, – я считал, что беседа должна пройти в более спокойной обстановке. Так как это имеет отношение и к обстоятельствам твоей жизни.

Я удивилась.

– Моей жизни? Каким образом?

– У тебя есть дар, – безапелляционно произнес он.

– Ерунда, – сказала я, несколько рассердившись. Я не нуждалась в объяснении. – Все, что я умею, тяжело давалось мне в физических упражнениях.

– Можешь не соглашаться, если не хочешь, Рали, – ответил Гэмелен. – Я знаю, что это правда. Помнишь бросание костей в палатке Джинны? Это было гораздо больше, чем просто навыки бойца и удача, которая позволила тебе убить одного из архонтов и заставить другого бежать. Говорю тебе, такое обычному человеку не под силу.

– Да я терпеть не могу колдунов, – гневно сказала я. – Включая и эту компанию, если разговор принимает такой поворот.

Гэмелен не обиделся.

– Твой брат Халаб обладал даром. Или ты и это станешь отрицать?

Я не стала спорить. По словам Амальрика, если бы Халаб остался жив, то он стал бы одним из самых великих воскресителей в истории. Но воскресители, до того как Амальрик смирил их, завидовали силе Халаба и постарались, чтобы он провалил смертельное испытание на колдовские умения.

– Он был единственным в моей семье, у кого был дар к магии, – сказала я.

– В самом деле? – усмехнулся Гэмелен. – Я чувствовал небольшие способности и у самого Амальрика. Вот тебе еще один.

Я яростно тряхнула головой.

– Не верю. Кроме того, если это так распространено в семье Антеро, почему таких не было в прошлых поколениях? Таких же сильных, как Халаб?