Страница 34 из 114
«Старший инспектор Винтнер, биттэ».
"Один момент, пожалуйста." Последовала короткая пауза, и она вернулась. «Давай, мой герр».
"Винтнер".
«Картер. Тебе удалось достать досье на Хесслинга?»
«Да, но я сомневаюсь, что это принесет вам много пользы».
"Как же так?"
«Он мертв. Нам звонили около часа назад».
Восьмая глава.
Дитер Клаусвиц обедал в большой, оформленной в загородном стиле столовой отеля Metropol. Он собирался немедленно вернуться в свою комнату, но вместо этого обнаружил, что бродит по Фридрих-штрассе.
Он отдыхал после обеда, прежде чем вернуться в свою комнату и попытаться заснуть.
Справа он увидел стену, устрашающе освещенную натриевыми лампами. Это вызвало у него странное чувство. Он много лет прожил в Западном Берлине, но впервые побывал в восточном секторе.
Кто-то однажды сказал: «Если вы хотите узнать, каким был Берлин до войны, отправляйтесь на Восток».
Это была правда.
Темп был не таким бешеным, на улицах было меньше машин и людей, и повсюду были Фольксполицаи в форме, которые, казалось, следили за любым движущимся объектом.
У Унтер-ден-Линден Клаусвиц остановился и закурил. Справа от него, в конце бульвара шириной в двести футов, были Бранденбургские ворота. Он никогда не видел их вблизи, не говоря уже о той стороне стены.
По-своему огромное сооружение было символом как старой, так и новой Германии. Клаусвиц подумывал прогуляться под высокими липами и в последний раз взглянуть поближе. Затем краем глаза слева, к югу от Унтер-ден-Линден, он увидел здание.
Это была внушительная крепость с толстыми стенами и узкими окнами длиной более четырехсот футов. Это было советское посольство.
Клаусвиц вернулся в «Метрополь».
* * *
«Оттуда он вернулся в отель. Он выпил в баре бренди и поднялся в свой номер».
Полковник Волатой Баленков кивнул с бесстрастным широким лицом, когда он слушал доклад молодого лейтенанта о передвижениях американца Дэвида Кляйна.
«Паспорт у консьержа в« Метрополе »?
«Да, герр полковник. Эксперты это выяснили».
"Аутентичный?"
«Прекрасный, герр полковник».
"Черт!" Полковник хлопнул рукой по столу и встал. В окно он смотрел на Фридрихштрассе на Метрополь.
«Какой беспорядок, - подумал он. Стоит ли делать ставку на то, что Оскар Хесслинг сказал правду?
Его пальцы рассеянно пробежались по ленточкам над левым нагрудным карманом серой туники. Медали были впечатляющими. Герой Советского Союза, красно-желтого ордена Ленина, ордена Красного Знамени, бордового и розового за взятие Берлина.
Список продолжался и продолжался, и любой, кто мог их прочитать, увидел бы, что Волатой Баленков сделал выдающуюся военную карьеру.
Но для Москвы это ничего не значило бы, если бы он арестовал американского бизнесмена и ему не было ничего предъявить, кроме обвинения в том, что он западногерманский преступник.
"Что бы вы сделали, лейтенант?"
Лицо лейтенанта Штази резко поднялось от бумаг в его руках. Это не было похоже на русского, не говоря уже о русском полковнике, спрашивать мнение лейтенанта из Восточной Германии.
«Основываясь на том факте, что герр Хесслинг никогда не давал нам неверной информации, я бы задержал его для допроса, даже если ничего другого нет». Баленков вздохнул и вернулся к своему столу. «Вы правы, лейтенант. Проблема в том, что… с мертвым герром Оскаром Хесслингом мы не знаем, за что нам арестовать Кляйна или что с ним делать, если он Клаусвиц».
Это было правдой лишь отчасти. Подозрительный и быстрый ум Баленкова весь день собирал возможности по кусочкам. Последние два часа он просматривал файлы, которые предоставил их информатор в полиции Западной Германии.
Тот же информатор рассказал им о дневных хаотических событиях на Западе, и менее чем за пятнадцать минут до этого он позвонил, узнав о сердечном приступе Хесслинга.
Теперь Баленков снова поднял дело Клаусвица. Его взгляд скользнул вниз по ней и, как это было много раз за последний час, сразу обратился к достижениям человека до того, как он стал преступником.
Он был стрелком, знатоком стрелковой части биатлона. Если Дэвид Кляйн действительно был Дитером Клаусвицем, они вполне могли бы заполучить бомбу, человека, который пытался убить американца. Стефана Конвея.
Мыслительные процессы Баленкова уже пошли еще дальше. Если Оскар Хесслинг знал об этом, он, вероятно, это и подстроил. Кроме того, если он предал своего стрелка, у него на уме было что-то гораздо более далеко идущее - и гораздо более прибыльное.
Проблема была в том, что это было, черт возьми?
"Доказательства были помещены в гостиничный номер?"
«Да, герр полковник».