Страница 3 из 11
– Это папин свитер, – тихо сказал Даркус.
– Ох… Даркус, прости дурака! Не сообразил. – Дядя Макс покашлял. – Экий я бесчувственный!
– Дядя Макс… – Даркусу было трудно смотреть дяде в глаза. – Раз ты вернулся… Полиция снова начнёт папу искать, правда?
Дядя Макс кивнул.
– У меня завтра назначена встреча в Скотленд-Ярде.
– Скажи им! – Даркус свесился вниз. – Он бы ни за что не убежал! Не бросил бы меня одного, без мамы. С ним точно что-то случилось в хранилище. Что-то плохое.
– Да, как раз это я им и собирался сказать. – Дядя Макс помолчал, потом продолжил виновато: – Даркус, прости, что я так долго до тебя добирался. Мне ужасно стыдно. Я в лепёшку расшибусь, но выясню, что с папой, и верну его домой. И если, как я подозреваю, полицейские не станут слишком усердствовать, придётся начать собственное расследование. А для этого нам с тобой нужно будет проявить волю и целеустремлённость.
– Ты можешь на меня рассчитывать! – воскликнул Даркус.
– Я так и думал. – Дядя Макс улыбнулся. – Ужин в семь. – Выходя из комнаты, он помахал рукой. – На ужин будет рыба с жареной картошкой.
Постепенно дядины шаги затихли на лестнице. Тогда Даркус втащил в гамак свой чемодан. Откинул крышку, сдвинул в сторону одежду и вынул с самого дна фотографию отца в рамке. Когда он увидел папины светлые волосы и улыбчивые голубые глаза, в груди что-то сжалось и все внутренности скрутило в узел. Даркус погладил стекло. Он так соскучился по папе, что даже сердце закололо.
Даркус улёгся в гамаке, пристроив фотографию рядом на подушке. Он смотрел в чердачное окно, пока в небе не появились первые звёзды. Даркус мысленно повторял названия созвездий, которые ему показал отец, и думал: «Может быть, папа тоже смотрит сейчас на небо и думает обо мне».
2
Школа короля Этельреда
Даркус смотрел сквозь ажурную чугунную ограду перед входом в школу короля Этельреда. Огромное готическое здание с узкими окнами украшали каменные горгулии. Почерневшие от сажи и копоти кирпичные стены сплошь изрисованы и исписаны граффи́ти. Школьный двор напоминал тюремный дворик из какого-нибудь фильма о жизни заключённых. Старая школа Даркуса, конечно, не была идеальной, но хотя бы спортивная площадка там имелась.
Даркус надеялся, что здесь окажется, по крайней мере, лучше, чем в той школе, где он проучился три недели, пока жил в приюте. Там было совсем тяжко. Дядя Макс объяснил, что среди учебного года школу выбирать не приходится – идёшь в ту, где найдётся свободное место. А Даркус на опыте убедился, что свободные места обычно находятся в школах похуже.
Если считать старую школу, эта новая, названная в честь короля Этельреда, была третьей за пять недель.
Пять недель прошло с тех пор, как он в последний раз шёл в школу с папой.
Даркус стиснул зубы. Нельзя раскисать, впервые входя в новую школу, – все обязательно будут таращиться. «Воля и целеустремлённость!» – прошептал он слова дяди Макса, глубоко вздохнул и пошёл к воротам школы.
Перед началом урока Даркуса поставили перед классом и велели коротко рассказать о себе. Одноклассники слушали равнодушно. Высокой девочке, по имени Вирджиния Уоллес, поручили помочь новенькому освоиться. Её чёрные волосы были заплетены в восемь косичек, туго перехваченных разноцветными резиночками. На Даркуса она смотрела насупившись, явно не в восторге от поручения. Рядом с Вирджинией сидел худенький, невысокий, болезненно-бледный мальчик в больших очках и с шапкой пушистых белых волос. Даркус уселся за свободную парту позади этих двоих, и мальчик, обернувшись, протянул ему руку:
– Привет! Я – Бертольд Робертс.
Даркус промямлил своё имя, слегка растерявшись от официального рукопожатия и неожи-данно искренней улыбки мальчика.
На перемене Даркус первым выскочил из класса. Выйдя на школьный двор, он сразу увидел громадный дуб. На мощном стволе школьники перочинными ножами и циркулями нацарапали множество имён и сердечек. К дубу прислонился крепкий с виду парень с чубчиком, похожим на рог носорога. В расстёгнутом вороте рубашки виднелась толстая золотая цепь. Узел чёрного в фиолетовую полоску галстука болтался примерно на уровне пояса. Рядом толпились мальчишки помельче, безуспешно стараясь скопировать его небрежную позу.
– Ну как, ты понял, кто здесь самый бесперспективный?! – крикнул мальчик с чубом.
– Точно! Не связывайся с Эйнштейном и Страу-сихой – только зря время потратишь! – подхватил рыженький пацан с брекетами.
Мальчишки захихикали.
– Пойдём курнём? – предложил парень с чубом.
– Нет, спасибо. – И Даркус пошёл дальше.
Рыжий побежал за ним.
– Ну лады, я Робби.
– Ну лады, Робби, я Даркус.
– Да я знаю. Слушай, зря ты отказался. Дэниэл Доуи два раза не приглашает. Я тебя предупредил, потому что ты новенький.
– Спасибо, я не курю.
– Может, есть смысл начать? – ухмыльнулся Робби, показывая полный рот «железа».
– Нет, спасибо.
Робби слегка отстал.
– Вообще не пойму, с чего Дэниэл тобой интересуется. Небось всё равно про тебя неправду говорят, – сказал он Даркусу в спину.
Даркус остановился:
– Какую неправду?
– Да про папку твоего.
У Даркуса каждый мускул в теле напрягся.
– Что он помер. Правда, нет? – Робби подался вперёд, вглядываясь в лицо Даркуса.
– Он не умер.
– А тогда куда делся?
– Н-не знаю.
– Может, просто ты ему надоел? – Робби гадко засмеялся. – Не, будем считать – он помер. Может, убийство?
Даркус сжал кулаки:
– Ещё раз повторишь – я тебе врежу!
– Ой, как страшно! – Робби отскочил назад и засмеялся громче: – У Даркуса папка помер! У Даркуса папка помер!
У Даркуса как будто что-то запылало в груди. Он рванулся вперёд, но не успел как следует размахнуться, как две сильные руки схватили его повыше локтей.
– Полегче, крутой! – сказала Вирджиния, продолжая удерживать Даркуса.
– Слабак ты, и друзья твои тоже лузеры! – крикнул Робби, стараясь держаться подальше от Вирджинии. – Лузеры!
Он убежал к дереву и начал что-то бурно обсуждать с остальной компанией.
Вирджиния отпустила Даркуса:
– Ты как, в норме?
– Зачем ты меня остановила? Я бы ему!..
– Это он мне велел. – Вирджиния кивнула через плечо.
Там стоял Бертольд и часто моргал.
– Вообще-то мог бы ему спасибо сказать.
Бертольд, застенчиво улыбаясь, подошёл ближе.
– Робби – ябеда, – объяснила Вирджиния. – Ты бы всю первую неделю провёл в углу около директорского кабинета, а этот крысёныш ходил бы мимо и смеялся тебе в лицо.
– Она знает, – поддержал Бертольд тоненьким голоском. – Недели две назад она его отделала.
Вирджиния улыбнулась во весь рот, словно чеширский котище, и вдруг вытянула шею, глядя через плечо Даркуса:
– О, Робби разговаривает с клонами. Пошли отсюда, пока он группу поддержки не привёл.
– Робби любит наезжать на людей, – рассказывал Бертольд на ходу. – Вирджиния его стукнула за то, что он бросил меня в мусорный бак и не давал вылезти.
Тут Бертольд споткнулся. Даркус подхватил его под локоть, и Бертольд благодарно улыбнулся:
– Спасибо!
– Я в нашей школе любого парня отделать могу, – с вызовом сказала Вирджиния.
Даркус ей легко поверил.
– Спасибо… ну… что меня остановили.
– Не был бы ты новеньким, я бы мешать не стала, пусть бы ты ему врезал, – прорычала Вирджиния. – Гадюка этот Робби!
– Хочешь с нами вместе завтракать? – спросил Бертольд.
– Конечно хочу! Спасибо!
Бертольд и Вирджиния были так же не похожи, как джем и арахисовое масло, но в то же время было видно, что они – лучшие друзья. Они понимали друг друга без слов, то и дело один начинал говорить, а другой заканчивал предложение. У Даркуса таких друзей никогда не было. Он не умел рассказать словами, что творится у него в голове. Какая страшная пустота открылась перед ним после маминой смерти, словно бездонная пропасть. Какие ужасные кошмары снились об отце. Слушая, как Бертольд и Вирджиния поддразнивают друг друга, он невольно завидовал их дружбе.