Страница 9 из 12
– Ань, ты понимаешь, что у тебя незнакомец с огнестрельным ранением? – отмечая мой спокойный взгляд, он пробубнил: – Нужно…
– Пап, пожалуйста – попросила я, все прекрасно понимая. Знала, что рисковала, но вот чувствовала, что все правильно.
– Не спорю, он… произвел впечатление. Мы перекинулись несколькими фразами, пообщались. Но ты должна понимать, что не просто так ему прострелили плечо, и он отказался от госпитализации. И у тебя в доме дети, да и ты сама. Никто не защитит.
Защитит. Какое слово! Да если кому нужно, то доберутся, даже если бы и муж был жив – не помеха. Я до сих пор считала, что моего мужа убили. А ведь он не простой человек, участковый со специальной подготовкой.
– Я понимаю. Он… уйдет, как ему станет лучше.
– Дня три или четыре нужно будет смотреть за ним, следуя моим рекомендациям, а потом уже будет нормально.
– Спасибо, – поблагодарила.
Отец поднялся и, помыв руки, схватил сумку и пошел на выход. На секунду остановился и спросил:
– Дети спят?
– Да, – сказала, отмечая огорчение на его лице.
Он кивнул и пошел на выход, хватая тонкую ветровку. Апрель у нас стоял холодный, поэтому даже отец, закаленный мужчина, потеплее одевался, чтобы не заболеть. Проводив до машины, пожелала счастливой поездки и направилась домой.
Дети проснулись через десять минут, и я пожалела, что отец уехал. Но он всегда занят, спешит, не стал бы ждать. Когда малыши съели кашу и попили чай с беляшами, счастливые побежали играть в зал, а я посмотрела на плиту, не зная, что готовить. Вечный вопрос. Особенно, если нужно то, чтобы дети точно съели, а не я, так как они не хотят, а тебе жалко свой труд. Никогда не заставляю, но всегда иду на хитрые меры, придумывая конкурсы, на что они охотно соглашаются. Иногда обещаю вкусное тем, кто все съел, либо совместная прогулка. Обычно сразу съедают.
Остановила выбор на плове и курином супе. И раненому бульон не помешает. Непривычно было заботиться о чужом мужчине в своем доме. Странно и непонятно.
Осторожно вошла в свою спальню и устремила взор на постель. Незнакомец спал, не двигаясь, замерев в одном положении. Такой сильный, огромный… в моей постели. Непривычно видеть здесь кого-то кроме Николая, но мужа нет уже три года.
Решив, что есть время, начала собираться на улицу, чтобы заняться делами по хозяйству. Обещали потепление, поэтому с нетерпением ожидала. Как никогда холодный апрель. А хотелось тепла.
Провозившись во дворе несколько часов, занимаясь незначительными делами, которые всегда занимают много времени, поняла, что замерзла. Тем более малыши одни. И пусть я постоянно бегала к окну в зале, проверяя детей, но все равно беспокоилась. Не успела зайти и раздеться, осознала, что в зале очень тихо. Обычно сразу слышно, а тут тишина. Испугалась и быстро прошла в зал, но никого не увидела. Даже не думая, рванула в спальню, ругая себя, что не предупредила их о госте. Но они никогда в мою комнату не заходили. Всего дома предостаточно было.
Только открыла дверь, как увидела такую картину: Олежка сидел со стороны ног мужчины, а Соня у головы и расчесывала ему волосы, причитая, что теперь он будет красивый. В следующую секунду посмотрела на гостя, откровенно ожидающего, когда до него дойдет очередь. Мужчина не смотрел, а пронизывал, и вместе с тем располагал к себе.
– Так, и кто разрешал заходить в комнату? – выдала, спрашивая строгим тоном, отчего дочка надула губки бантиком, но не сдвинулась, а Олег начал пятится.
– Мама, а дядя Стас теперь будет жить с нами? – вдруг спросил сын, чем удивил. У него сейчас период, когда все интересно. Иногда перебарщивает, так как хочется отдохнуть, а тут вопросы о том, почему его обманули про его рождение. В капусте никого не находят, детей из больницы приносят. И вместо сна начинаешь усиленно думать, что ответить.
«Стас. Оказывается, его зовут Стас, и мои дети первые об этом узнали».
– Нет, – проговорила и добавила: – Выходим. Вы же видите…
Начала говорить и осознала, что меня не слушают. У детей глаза горели любопытством. Нужно срочно уводить отсюда.
– Мама, а ты дядю спасешь? – с волнением на маленьком личике, коверкая слова, прошептала моя феечка, и я даже растерялась.
– Дядя Стас любит сказки, и мы рассказывали ему их. Я умею ведь по картинкам, – гордо заявил Олег.
– Да, – подтвердила малая, с таким убеждением в глазах, что хотелось засмеяться. У нее всегда присутствовала такая невероятная мимика, что я не переставала влюбляться в эти глазки, личико, щечки. Моя маленькая хулиганка.
Я перевела взгляд на сына, держащего в руках много сказок, и поразилась. Почти всю библиотеку принесли сюда и завалили ими Станислава.
– Олег, дяде нужно отдохнуть. Вот когда поправится…
– Он останется у нас? – с надеждой выдохнул он.
«Я разве такое говорила?!»
– Нет. Ему нужно возвращаться домой… к семье…
Дети повернулись к мужчине, ожидая услышать подтверждения. Станислав хоть и выглядел замучено, но улыбался. Он на мгновение замялся, но, увидев, как я приподняла бровь, намекая, что от него требуется сказать лишь одно слово «да», заявил:
– Как поправлюсь, мне нужно будет по делам… А пока, если ваша мама не будет против, останусь здесь.
«Мама против, но когда знаешь, каково жить, если нет желающих помочь и понять, не можешь поступить иначе».
– Не-е-ет, наша мама до-о-обрая, – протянула дочь, погладив мужчину по волосам расческой, больше захватывая кожу, чем волосы на лбу.
– Дети, выходим, – категорично заявила, отчего Соня вздохнула и, посмотрев на своего мягкого зайку, лежащего рядом, схватила и вложила в широкую ладонь мужчины, убежденно заявив: – На! Он добрый.
Дети вышли, и я посмотрела на мужчину, который внимательно наблюдал за всеми. И такой взгляд у него… ощутимый, что невольно чувствовала себя под прицелом. Только хотела выйти, как услышала бодрый вопрос:
– А как же спросить про самочувствие?
Даже задохнулась от возмущения. Посмотрела на него и, хмыкнув, оценив наглость, на секунду задумавшись о том, не выздоровел ли он, чтобы выпроводить, любезно поинтересовалась:
– И как?
– Нормально. Кстати, люблю детей, могу посидеть, если выходишь, – совершенно серьезно заявил он, без намека на вежливую услугу ради приличия.
– Спасибо. Не нужно. Отдыхай, – ответила и вышла, четко осознавая, что вот что-то не так. Еще четыре часа назад я была хозяйкой положения и ухаживала за больным. А вот сейчас ощутила себя мышкой рядом с огромным хитрым котом.
«Или мне так кажется?!»
Незамедлительно направилась в зал к детям. Они сидели на полу и играли в кубики, соревнуясь, у кого башня выше. Олежка, естественно, всегда выигрывал, что очень огорчало Соню. Поэтому я уселась рядом и стала помогать дочке, между прочим, интересуясь, как они оказались в спальне. В ответ услышала объяснения о том, что они играли в прятки, а Олег, оказывается, любит прятаться за моей кроватью. Так они и нашли раненого доброго дяденьку.
Обдумывала, как бы спросить о том, что они рассказали Станиславу. Положив еще один кубик на башню, хлопнула в ладоши, и с восторгом сказала:
– Вот какие мы молодцы! У нас самая большая пирамида!
Дочка довольно засмеялась, прыгая от радости, а сын надул губы и обиженно сказал:
– Это потому что ты Соне помогала, а так нечестно!
Улыбнулась и, протянув руки, позвала к себе. Мой мальчик обнял меня и со вздохом спросил:
– Мама, а ты не сердишься на нас?
Я отрицательно повела головой и прошептала:
– Нет, но я очень испугалась.
– Не пугайся, дядя хороший. И он починит Шарику будку. Он нам сказал.
– Да, починит, – подтвердила дочка, обнимая меня за шею, отчего даже видеть не могла перед собой, потому что с двух сторон оккупировали, но была счастлива, что малыши со мной.
Понимая, что мои дети все выложили незнакомцу, вздохнула и попросила не заходить в комнату, если не разрешаю, и не разговаривать с незнакомцами, даже если они у нас дома, только если сама познакомлю. Пока говорила, не понимала, как докатилась до такой жизни, что в моей спальне неизвестный мужчина. После поцеловала каждого везде, где смогла, когда они барахтались, визжа, закрываясь от «хитрой лисички, желающей их съесть», и пошла готовить обед.