Страница 105 из 124
Julia Michaels - Heaven
Вечеринка, одна из многих, на которые я вот уже три года как не хожу. За это время отвыкла от толп людей, громкой музыки, шальных косячков, алкоголя… который, впрочем, и раньше никогда не пила. До того единственного в моей истории случая.
Теперь мне двадцать лет, и хотя по закону США права употреблять алкогольные напитки не имею до тех пор, пока на своём личном календаре не достигну отметки в 21, я вливаю в себя маргариту (а кто вообще соблюдает эти тупые законы?), потому что не пить невозможно.
Они обнимаются почти постоянно. Иногда он целует её, не скрываясь, не стесняясь многочисленных друзей и знакомых, потому что тоже, очевидно, успел хорошо зарядиться горячительным. Пьют все, и я в том числе.
Примерно в половине первого ночи чувствую, что уже не могу стоять на ногах. Подхожу к Эштону, спрашиваю:
- Где можно отдохнуть?
- На втором этаже есть спальни - выбери любую… Только не master-bedroom, пожалуйста!
- Пожалуйста! – выдыхаю в его лицо свои алкогольные пары.
И никуда не иду. Оскорблена… НЕ место мне в его супружеском… почти супружеском ложе…
Я пьяна, и я продолжаю себя спрашивать: зачем он поцеловал меня тогда в лесу? Не сдержался, просто физически хотел, как наиболее доступное в данный конкретный момент женское тело, или всё же «что-то» есть не только у меня, но и у него тоже, «между нами» то есть…?
Лурдес едва ворочает языком, так же, как и я, на ней весь вечер провисел какой-то очередной бойфренд, показавшийся мне в трезвом состоянии нормальным, но теперь его нет…
- А где твой друг? – спрашиваю.
- А…, - машет рукой. – Все мужики – суки!
- Поссорились, значит… - констатирую, едва выговаривая слова. – Для справки: суками могут быть только женщины, а вот мужчины… КОЗЛАМИ!
Мы синхронно ржём.
- Скажи-ка, сестра…
Лурдес прикрывает рот рукой, затем шёпотом:
- Ты всё ещё девственница?
Если б я была трезвой девственницей, то этот вопрос точно поверг бы меня в замешательство и залил бы моё лицо багровой краской, но я в этот роковой в своей жизни момент – пьяная девственница, а потому смело вываливаю все свои выболевшие внутренности:
- Конечно! Берегу самое ценное для одного человека… Только он … он женится на другой, - я ржу как ненормальная и Лурдес тоже, хотя говорю я совсем не смешные вещи, просто мы слишком много выпили.
- Знаешь, что… - выдавливает сквозь смех сестра.
- Что?
- Меня эта его курица таааак бесит!
- Это не новость, - отвечаю, всё также смеясь. – Меня она вообще выворачивает наизнанку, но… - моё веселье враз рассеивается, - ему наплевать на наше мнение, он ЕЁ любит, а не…
- Хера он её любит! – сестра даже на мгновение протрезвела. – Когда любят не ложатся в постель с другой девушкой… без одежды!
На моё лицо, очевидно, вылился шок, потому что Лурдес решилась на некоторые уточнения:
- Ты думала, я не знаю? Все знают! Все видели, как он лечил тебя!
- Ничего не было… - и я уже сама сомневаюсь.
- Если ты говоришь – я верю, но… это уже не имеет никакого значения, Софи! Вы были в одной постели всю ночь, и на вас обоих не было одежды!
Мне нечего сказать, но зато у сестры много накопилось:
- Вот если бы я была тобой, - и она машет своим указательным пальцем между нами, долго так машет, пытаясь сформулировать свою мысль, - то я бы поступила так, как нужно и удобно МНЕ!
- Что ты имеешь в виду?
- Я бы переспала с ним! Ты хотела, чтобы он был первым? Ну вот и сделай так, чтобы именно это и произошло! Все мужики сволочи! Говорю тебе, ВСЕ! Не жалей никого из них, не жалей!
- Слушай, Лу… Тебе ж всего шестнадцать, а надралась ты как… Ооох!
- Ну, ты же не настучишь отцу, так ведь?
- Не настучу, - соглашаюсь.
- Тогда я тоже не настучу!
- На что? – мои брови взлетают в удивлении.
- На то, что ты сейчас сделаешь.
- А что я сделаю?
Лурдес многозначительно поднимает брови, вытягивая своё лицо:
- Поднимись наверх, займи одну из спален. Он вскоре придёт к тебе. Если ты позволишь ему – он это сделает. Давно уже хочет, поверь, я знаю, что говорю!
- С чего это он вдруг придёт?
- Предоставь это мне, сестрёнка! Всё будет в лучшем виде! Ноги ты побрила?
- Не помню…
- А … не важно, он всё равно вдрызг пьяный…
Не вдрызг, как оказалось.
Эштон вошёл в комнату почти сразу за мной со словами:
- Что с тобой?
И он не выглядел пьяным. Хотя был… Недавно. Совсем недавно.
- Со мной всё в порядке, - отвечаю, и у меня даже получается чётко выговаривать слова. – Даже более, чем…
- Но Лурдес сказала…
- А я её обманула! - хоть и пьянь, а ума хватает не впутывать в эту подлость сестру.
Подхожу, смотрю ему в глаза. Он тоже не отводит взгляда и не уходит – ждёт, что дальше будет. Это придаёт мне уверенности: захотел бы, был бы так уверен в своём выборе – ушёл бы сразу.
Ставлю бокал на пол, у своих ног, затем, почти не шатаясь, делаю ещё один шаг к нему, развязав на шее один единственный шёлковый узел своего голубого платья длиною в пол … И оно бесшумно сползает по моим бёдрам вниз, прямо как в рекламе духов. Этого даже не планировалось – само собой вышло.
В его глазах испуг… или удивление, соперничающее с разочарованием… Но он так и не двигается с места. Всё также стоит.