Страница 2 из 11
– Давай!
IV
«Да, посидели мы в ресторане хорошо, – садясь обратно в такси, после того, как он проводил Федора до подъезда, подумал Петр, – и правильно, что выйдя из такси мы еще раз обнялись… Правильно не только потому, что так поступает большинство пьяных друзей, что не вызовет подозрений у того или тех, кто за нами мог или могли наблюдать; но и потому, что это позволило договориться о новом месте, дате и времени встречи. Встречи, которая позволит окончательно расставить точки над «i» и начать реализацию задуманного…»
Он назвал водителю такси адрес, сделав вид, что задремал начал размышлять.
«Подготовка у нас, что надо, алкоголь практически не берет, – Петр мысленно усмехнулся, – хотя выпили мы достаточно… Выпили… выпили… Почему я остановился на этом слове? Случайно? Вряд ли, за годы моей работы я заметил, что обычно, то, на чем я, как говорится, «зацикливаюсь», всегда имело отношение к тому, чем мне предстояло заниматься, что предстояло сделать. Интуиция что ли срабатывала? Или подсознание подсказывало? Но об этом подумаю потом… А сейчас о главном… о той идее, которую я высказал Федору и которую он поддержал. И все-таки при чем здесь выпили?»
То время, которое потребовались, чтобы такси доставило его к подъезду его дома, Федор перебирал в памяти случаи из его деятельности, которые так или иначе были связаны с выпивкой. Но ничего того, что могло бы связать их с тем главным, что он должен был окончательно разработать, структурировать и потом на следующей встрече изложить Федору, не было.
«Может быть, ну его, это слово, – расплачиваясь с шофером, подумал Петр, – далось оно мне… Надо сосредоточиться на главном. А там, глядишь, может и это слово выплывет…»
Он вышел из такси и вошел в подъезд, но к лифтам не пошел, поднялся на один пролет лестницы и, затаившись, прислушался. Прошло несколько минут, двери подъезда не хлопали, никто к лифтам не подходил.
«Похоже, что никто за мной не смотрит, – Петр медленно спустился по лестнице и подошел к лифтам. – Это хорошо… Хотя, зачем смотреть, есть же другие способы: загоревшийся свет в окне или окнах квартиры, прослушка ее наконец».
Лифт быстро поднял его на нужный этаж и Петр, открыв ключами дверь, вошел в свою квартиру. Через не занавешенные шторами окна пробивался свет уличных фонарей, позволивший ему бегло осмотреть через намеренно оставленные им незакрытыми межкомнатные двери помещение.
«На первый взгляд, вроде, все без изменений, – отметил Петр, снимая шляпу и плащ, – да и мои «закладки» в порядке». «Закладками» были несколько книг, как расставленных на книжной полке в продуманной им последовательности, так и оставленных им на кресле в гостиной и на журнальном столике у телефонного аппарата.
«Может быть, я напрасно страхуюсь? – Петр снял ботинки, всунул ступни ног в привычные домашние кожаные тапки, задернул шторы на окнах и зажег свет в гостиной. – Действительно, кому нужны два генерала в отставке: я и Федор? Но мы-то не простые генералы… генералы, прошлая служебная деятельность которых, долго еще будет известна лишь нескольким посвященным… И потом, мои обращения на «верх», почему не допустить, что я с Федором можем что-то задумать? Я бы, раньше не только допустил, но и постарался проверить это допущение. Вот, и теперь могут… Могут! Значит… значит надо быть внимательным и осторожным! И мне и Федору! Он это понимает, так же, как и я, иначе наша встреча прошла бы по-другому, да и в ресторане мы бы говорили о другом…Ну, что ж, посмотрим, что нового…»
Он включил телевизор и сел в кресло.
V
Ничего нового, что бы заинтересовало его в программе «Время» не было.
«Может это и хорошо, что ничего нет, – подумал Петр, вставая с кресла и выключая телевизор, – хотя… Отсутствие нового не гарантия того, что ничего не происходит. Известно же, что сообщают только то, что надо и что приказано. Ну, что же, пока Сашенька на даче, а сын на службе, у меня есть возможность в одиночестве продумать все…»
Он заранее решил, что ничего записывать не будет, понимая, что записи могут в силу каких-то непредвиденных причин оказаться в руках у тех, кому они ни в коем случае не могут быть предназначены.
«Память – лучшее средство скрыть задуманное, – он погасил свет в гостиной и прилег на диван, – скрыть до тех пор, пока не наступит время, а главное не появится возможность сделать его доступным сначала посвященным, а там, глядишь, и …. Стоп! Рано что-то я так далеко заглянул, да и зачем? Мне, что слава нужна? Зачем? Куда я ее дену? И потом я всю жизнь служил и даже сейчас, в отставке, стараюсь и хочу служить Родине, которой присягал, был, остаюсь и буду одним из тех, о которых не рассказывают… Именно буду! И Федор будет! И те, кто пойдет с нами! Да, те, кто пойдет с нами и, если так сложатся обстоятельства, продолжат наше дело, которые умеют и которые научатся служить Родине как мы! Той Родине, какую мы любим! Но сначала надо хотя бы немного подремать.»
За годы службы Петр привык размышлять ночью, неоднократно убеждаясь, что именно в это время, ему удается обстоятельно продумать ту или иную проблему или ситуацию, найти верное решение, окончательно выстроить и сформулировать план действий.
Но спать не хотелось.
«Так, в такси я решил подумать, почему же я выделил слово «выпивка»? – Петр заложил руки за голову и вытянулся на диване. – Если, это подсказка, то в чем она? Или о чем? А, может, это напоминание? Но о чем? О чем… о чем… Надо вспомнить… надо вспомнить… Так, в такси я вспомнил то, что касалось выпивок на больших застольях, их, кстати было не так, уж, и много, но это ничего не дало. Значит, надо вспоминать не застолья, а другие случаи… Но ситуации, когда приходилось хотя бы по чуть-чуть принимать были очень часто…Какие же из них?»
Он вспоминал и вспоминал, но ни одна из памятных ему ситуаций не была связана с той идеей, которую он озвучил Федору.
«Все не то…, не то… Но что тогда? Что? – ответ на этот вопрос он найти не мог. – Может быть что-то то, я упустил? Но что? Что? Стоп! А если… если подойти к этому с другой стороны? Я вспоминал ситуации и случаи, связанные только со мной, но выпивали-то мы вдвоем: я и Федор! Значит… значит надо вспомнить аналогичные ситуации! И, возможно, не обязательно те, где мы были или участвовали вдвоем! Были же ситуации, в которых участвовал я, зная или догадываясь, что помогаю Федору. Точно, были!»
Ему не составило особого труда вспомнить эти немногочисленные ситуации, из которых он выбрал одну. Это было много лет назад, когда и он и Федор несли службу за рубежом…
«Но как эта ситуация поможет реализации идеи, которую он высказал Федору? – Петр почувствовал, что близок к ответу. – Надо вспомнить детали…»
VI
Все началось с принятой им в установленное время шифрограммы…
Вопрос, который содержался в ее расшифрованном и прочитанном тексте был неожиданным. Петр скомкал шифрограмму, чуть приподнялся в кресле, бросил ее в камин, и, глядя, как сгорает в пламени лист бумаги, задумался.
«Итак, Центр интересуется наличием у меня возможности помочь небольшой группе людей нелегально покинуть страну, с которой я никогда не был связан…Это первое. Второе: я не занимаюсь подобными делами, для этого есть другие… Третье: все это знают в Центре. И все же обратились ко мне. Почему? Потому, что не к кому обратиться? И почему именно нелегально? Одно из двух: или эта группа людей хорошо известна в этой стране или она выполняет задание, которое требует нелегального исчезновения… – он быстро восстановил в памяти все, что ему было известно о происходящем в этой стране. – Да, этого мало, но я же понимаю, что все, о чем пишут, рассказывают или что показывают средства массовой информации, не может дать полную и исчерпывающую картину происходящего. И что это мне дает? Пожалуй, главное: вполне вероятно в этой стране в ближайшее время могут произойти события, способные кардинальным образом изменить не только ситуацию в ней, но и повлиять на мировую политику. А, если это так, то нелегальное исчезновение связано именно с выполнением группой задания, рассчитанного на длительное время, и, вполне возможно, оно не может быть закончено до предполагаемых мною событий. Но у меня нет интересующей Центр возможности… Пока нет… Значит надо, чтобы она появилась! А, чтобы она появилась, надо ее создать! Надо!»