Единожды присягнув!

– Доверие – результат того, что насколько глубоко ты знаешь то, что является причиной рекомендации, и того, кто способен или хочет стать рекомендующим…

– А, если способен, но не хочет?

– Надо помочь ему захотеть.

– А, если хочет, но не способен?

– Забыть его до тех пор, пока имеющиеся у него способности позволят стать рекомендующим…

Шнайдер не ответил.

«Осмысливает сказанное мною, – понял Петр, – он не может не понимать, что я неспроста завел этот разговор… Вот, и думает, что за этим последует, пытается просчитать варианты…»

– По-вашему, – задумчиво произнес Шнайдер, – надо уметь ждать…

– Ждать мало, надо еще быть уверенным, что не упустишь нужный момент…

– А как понять, что нужный момент наступил?

– А, вот это, как раз зависит, как я уже сказал, от глубины знания того, что является причиной…

– Да, – Шнайдер кивнул, – пропускать момент нельзя…

– Нельзя…

Они замолчали.

«Он клюнул, – подытожил Петр, – теперь ему важно узнать о каком же моменте я ему намекнул… Но об этом я ему сейчас не скажу, об этом он узнает у себя дома… Он же сам предупредил, что при водителе не стоит все говорить… Вот, я и не буду».

– Как ваш бизнес? – поинтересовался Шнайдер.

«С чего это он стал интересоваться моим бизнесом? – подумал Петр. – Да, он, как и несколько человек в руководстве БНД, знает, что моя компания – это прикрытие моей деятельности. Так было решено изначально, еще тогда, много лет назад. Значит, он хочет все-таки уже сейчас понять, что я хочу от встречи с ним… Он же не может не понимать, что, назначив встречу, да еще сообщив ему, что эта встреча, очевидно, находится под контролем, я преследую определенную цель. Вот, он и хочет понять…»

– Идет, – неопределенно ответил он. – Так, как ему положено.

– Это хорошо.

По тому, как это произнес Шнайдер, Петру стало ясно, что тот понял, что заданный им ему вопрос, не относится к цели встречи.

– Кстати, – сказал он, – я не слишком обременю вас своим посещением вашего дома?

– Нет, у меня давно не было гостей…

– В этом мы похожи, я иногда даже думаю, что это ненормально…

– Ненормально, когда их много, да еще, если они незваные…

XXVII

«Это еще одно подтверждение того, что он, как и я, стремится избежать установке в доме прослушивающей аппаратуры, – улыбнулся про себя Петр. – Только у него есть те, кто обеспечивают с этой целью ежедневную проверку дома, а у меня нет… И те, кто проверяет, отвечают за отсутствие прослушки не столько перед ним, сколько перед руководством БНД».

– Приехали, – произнес через несколько минут Шнайдер.

Автомобиль остановился у тротуара, напротив кованной металлической решетчатой входной двери, прикрывающей расположенную за ней массивную деревянную дверь с большой бронзовой ручкой.

«Страхуется, – отметил Петр, – ишь, дополнительную дверь устроил. Только не подумал: выйдешь из деревянной, начнешь открывать решетчатую, и как на ладони для наблюдающих… Да и пока с улицы открываешь решетчатую, опять-таки как на ладони… Для таких дверей надо держать специального человека, чтобы открывал и закрывал, а это лишние глаза и уши… Нет, такая конструкция дверей для входа и выхода на улицу не подходит…»

– Вот здесь я и живу, – когда они вышли из автомобиля и остановились на тротуаре, открывая ключом решетчатую дверь, сказал Шнайдер.

– Красивый дом, – окинув взглядом здание, освещенное уличными фонарями, ответил Петр, – а, как соседи?

– Соседи? – Шнайдер открыл первую дверь и, не оглядываясь, сделал пару шагов и начал, быстро выбрав из связки ключей нужный, открывать им вторую. – Соседи тихие, здороваемся при встрече… В общем, те, кто нужны.

«Вот, оно главное, – понял Петр, – главное здесь слово: «нужны». То есть соседи – это те, кто обеспечивает деятельность и безопасность Шнайдера в этой стране, его подчиненные, изображающие соседей. Теперь понятно, почему он и такие двери поставил, и почему не проверяется, открывая их. А, раз так, то и сейчас его подстраховывают, расположились у окон, готовые к любой ситуации. Да и автомобиль не уехал, водитель охраняет, прикрывает сейчас наши спины…»

– Входите, – Шнайдер распахнул вторую дверь и посторонился, пропуская в дом Петра, – свет я сейчас зажгу.

– Спасибо, – Петр еще раз взглянул на окна здания, отметив, что створки некоторых из них, главным образом на первом этаже, несмотря на позднее время, были распахнуты, и вошел в дом.

Следом за ним вошел и Шнайдер, закрыл деревянную дверь на ключ и включил свет, одновременно осветивший прихожую, небольшой коридор и дверь в комнату, судя по тому, что смог увидеть через нее Петр, богато обставленную

– Проходите прямо и располагайтесь в зале, – предложил Шнайдер, – я сейчас…

«А решетчатую дверь он не закрыл, – проходя по коридору мимо расположенных друг против друга дверей, заметил Петр, – следовательно, ее закроет водитель. И он же наверняка ее открывает тогда, когда Шнайдер выходит… Да и окна распахнуты намеренно, из них можно при необходимости и стрельбу вести и выпрыгнуть… В общем, еще то логово…»

Он вошел в большую комнату, окна в которой были закрыты плотными шторами, и сел в одно из кресел, стоящих друг против друга около дивана и разделенных небольшим инкрустированным журнальным столиком.

XXVIII

«Шнайдер живет на широкую ногу, – осторожно оглядывая комнату, подумал Петр, – мебель добротная, на полу дорогой ковер, на стенах картины. Правда, они, на мой взгляд, не гармонируют с имеющейся обстановкой, на их месте я бы поместил картины, выполненные в реалистичной манере, а не эти произведения абстракционистов. Видимо, хочет походить на своих американских партнеров… Да еще пьет виски… В общем хочет стать американизированным немцем… Вот, уж, действительно, с кем поведешься…»

– Думаю, для начала этого хватит, – на пороге комнаты появился Шнайдер, зажав между пальцами правой руки горлышки двух бутылок и неся левой плоскую тарелку с несколькими сэндвичами.

– Более чем, – ответил Петр, – мы же не собираемся действительно напиваться.

– А, может быть, все-таки напьемся? – ухмыльнулся хозяин дома. – Вы расскажите об истинной причине нашей встречи, ну, а потом…

– После того как я вам расскажу, вам придется срочно связываться с руководством, – прервал его Петр, – если вы, по роду своей деятельности не знаете больше, чем я.

– Все так серьезно? – Шнайдер наклонился, поставил бутылки, на одной из которых Петр заметил этикетку коньяка, а на другой – виски, затем тарелку на поверхность журнального столика, и выпрямился, уставившись на Петра.

– Да.

– Рассказывайте! – хозяин сел в кресло напротив.

– Я располагаю информацией о том, что скоро интересы Германии могут быть серьезно ущемлены, – медленно произнес Петр.

– Какие именно? – поинтересовался Шнайдер.

– Экспортные и импортные, а также финансовые, особенно кредитные… А также и международные…

– Я вас внимательно слушаю…

Петру хватило четверти часа, чтобы озвучить заранее подготовленный текст.

– Интересно, – задумчиво сказал Шнайдер, – очень интересно… То, что в названной вами стране что-то назревает, нам, конечно, известно, но то, что вы рассказали, крайне важно… Вы уверены, что наши партнеры в США участвуют в этом?

– Да, я даже попытался выяснить это у нашего общего знакомого из ЦРУ.

– Что, так прямо и спросили?

– Нет, конечно, – рассмеялся Петр, – я задал ему всего два вопроса. Первый: сколько есть времени до того, как произойдет то, о чем я вам рассказал.

– И что он ответил?

– Только то, что он не правомочен давать ответы на подобного рода вопросы и может быть даст ответ, если получит санкцию на это. Как по-вашему, разве это не достаточное подтверждение того, что его организация причастна к происходящему и готовящемуся?