Игра королей

Тут сэр Джордж с любопытством посмотрел на брата:

— Что все-таки произошло между Лаймондом и Ленноксом? Если в это дело замешана Маргарет, тебе лучше замять историю.

Граф Ангус отмахнулся:

— Сегодня никто не посмеет упрятать Маргарет Дуглас в Тауэр; она — кузина Эдуарда Английского, дочь покойной королевы Шотландии, жена графа Леннокса, и ее права на корону столь же весомы, как и права Аррана.

— Но не столь основательны, как у королевы Марии.

В голосе Ангуса послышались презрительные нотки.

— Бога ради, Джордж, ставка тут выше, чем управление страною или денежные субсидии. Эдуард — болезненный ребенок, достаточно посмотреть на него. А нашей королеве всего четыре года: в этом возрасте дети мрут, как мухи. Арран глуп. Леннокс тоже — но он женат на Маргарет. А Маргарет наследует…

— Ничего она не наследует, — устало возразил сэр Джордж. — Тебе прекрасно известно, что Генрих Английский лишил ее наследства во время одной из своих брачных авантюр. И в довершение всего Маргарет в пух и прах разругалась с королем за неделю до его смерти, и он вычеркнул ее из своего завещания. Наследуют Генриху Эдуард, потом Мария Тюдор, потом Елизавета и потом дети Саффолка. О родной племяннице — ни слова.

— Да, она легко увлекается.

— Легко увлекается! Господи, о ее матери ты говорил иначе.

— Успокойся, Джордж, — сказал глава дома Дугласов. — Чего ты добиваешься? Твоя беда в том, что ты позволяешь протектору слишком помыкать собой. В один прекрасный день вдовствующая королева шотландская обо всем узнает, и тогда ты потеряешь и Дуглас, и Друмланриг, и Далкейт, и Колдингем, и Танталлон, и свою шкуру в придачу.

— С другой стороны, — раздумчиво проговорил сэр Джордж, — если протектор сочтет, что мы мало помогаем ему, то он пошлет сюда карательный отряд, и тогда тоже все полетит к чертям. — Он пристально взглянул в тяжелое, когда-то красивое лицо брата. Они всю жизнь хорошо понимали друг друга — и, слава Богу, такие отношения сохранились и по сей день.

Муж его сестры, сэр Джеймс, чуть раздраженно сказал:

— Ты говоришь так, как будто английское нашествие окончено. Протектор в самом деле идет на юг?

— О да, — улыбнулся сэр Джордж. — У него был только месячный запас провианта, и он не получил той поддержки от местных жителей, в частности, от Дугласов, на какую рассчитывал. Ты, Арчи, спрашивал, почему я был обходителен с ним? В то время в Лондоне заварилась грязная политическая игра — так что будь благодарен, что у тебя осмотрительный брат. — Он повертел рубиновый перстень у себя на пальце, и луч солнца высветил capдоническую улыбку на его лице. — Эндрю Дадли перешел на сторону англичан в Браути, Латрелл — в Сент-Колмс-Инч, а выжившая из ума леди Хьюм убедила сдать Хьюм-Касл. Протектор по пути на юг укрепит Роксбург и всю зиму будет снабжать гарнизон из Берика И Уарка. — Он ухмыльнулся. — Заманчивая перспектива, да?

Ангус и сэр Джеймс мрачно поглядывали на него.

— А что потом? — спросил его брат.

— Потом? — Сэр Джордж подбросил полено в огонь. — Вдовствующая королева пытается выжать из Франции деньги и войска. Протектор тем временем мало что сможет сделать -плохие дороги, затрудненное снабжение, холода и все такое. Вероятно, он затаится до весны, а потом, используя свои гарнизоны как опорные пункты, ударит в полную силу до прибытия французов. — Он задумчиво посмотрел на графа. — На твоем месте, Арчи, я бы дождался по-настоящему плохой погоды, а потом предложил бы твоему драгоценному Ленноксу вторгнуться на север с карательным отрядом. Из этого, конечно, ничего не выйдет, но англичане получат подтверждение твоей преданности. А потом наступит весна, и тогда можно будет попросить прислать и Маргарет. Объединенное командование… это очень поможет Ленноксу.

Сэр Джеймс, отнюдь не уверенный, серьезно ли говорит его брат, спросил еле слышно:

— Кто же будет командовать из Берика?

— А как ты думаешь? — ответил сэр Джордж и рассмеялся. — Старый Грей из Уилтона. Знаешь его, Арчи? — Ангус отрицательно покачал головой. — Он долгие годы провел во Франции. Я многое бы дал, чтобы увидеть первую встречу старого Грея и лорда Уортона. Они набросятся друг на друга, как коршуны.

— Ну и что в этом смешного? Ты — хитрый дьявол, Джордж, — сказал его брат с откровенностью, к которой оба привыкли.

Глава 5

РОКИРОВКА

Уилл Скотт напевал, натягивая тетиву на лук:

Жизнь в этот момент казалась ему вполне сносной. Он хорошо поел, и ему было тепло. Сегодня утром он попал в оленя с расстояния в сто семьдесят ярдов, с чем его и поздравил Мэтью. Теперь он горел новым честолюбивым желанием: затмить дурную славу Лаймонда.

Далеко продвинуться к осуществлению этой цели за один месяц было не очень просто, а тут еще после дела в Аннане он был вынужден приостановить свои подвиги. Почти половина отряда получила небольшие раны, вроде той, какая досталась ему. Убитых не было, вот что удивительно — ведь им с боем пришлись вырываться из окружения. Но Лаймонд был гениален. Создавая свой отряд, он подобрал шестьдесят разнообразных головорезов и, обточив, огранив каждого, как бриллиант, сделал из бездомных бродяг непревзойденных мастеров в каком-то малом деле. Истории некоторых из этих людей ему уже рассказал Мэтью.

Денди-Пуфф, парень с густыми, спутанными волосами бурого цвета, был у них кузнецом — его разыскивали из-за внезапной смерти двоюродного брата; в связи с этой историей выплыли на свет Божий и другие досадные происшествия, которые трудно было объяснить.

Ойстер Чарли был поваром; он не держал зла на молодого Скотта («Это не твоя вина, парень, с хозяином шутки плохи»).

Лэнг Клег (оружейник) дважды попадал на дыбу, но так и остался нераскаявшимся карманником.

Скиннер, священник-расстрига, был цирюльником; а при необходимости и исповедником.

Куку-Спит умел, как волшебник, и красть лошадей, и лечить их; он позабыл приличные манеры, даже если и знал их когда-то, и к тому же подцепил ревматизм за пять лет в Толботе, продуваемом всеми ветрами.

Девять быков рогатых,

Восемь барашков лохматых,

Семь псов на цепях,

Шесть зайцев в полях.

Эти люди были самыми заметными в отряде. А кроме них Лаймонд набрал и ничем не примечательных бродяг, по какой-либо причине потерявших свои семьи и фермы или бросивших то и другое: это были себялюбцы и неудачники или наемники, как Терки Мэт, который торговал своим мечом по всей Европе, пока в один прекрасный день не встретился с Лаймондом.

— Почему он вернулся? — спросил как-то Скотт Мэта.

— Просто чтобы быть поблизости. А потом, ему нужно встретиться с парой-тройкой парней.

— С Джонатаном Краучем?

Терки пристально посмотрел на него:

— Это один из них. А ты как узнал?

— Лаймонд сам сказал мне… Мэт, ты с ним уже три года. Как ты его терпишь?

Мэт причмокнул языком:

— Там, за Аппином, есть местечко, о котором ты никогда не слышал; хороший каменный дом и клочок земли, а еще сад и коровник. Это мой дом. Но пока мы играем в эту игру и хозяину везет, постараюсь урвать кусок пожирнее. А уж потом буду лежать день-деньской на солнышке брюхом кверху. Еще бы мне его не терпеть. Терплю, конечно.

Он спросил Мэта о Булло.

— Джонни? Джонни — король в своем маленьком таборе; он сам себе устанавливает законы. У него там все счастливы и одеты в шелка. Посмотрел бы ты, как он работает на ярмарке — очень поучительно. Он умеет все.