Страница 13 из 16
– Мы уже почти у цели, – вслух сказал Стас. В отличие от мысленного, его настоящий голос звучал глухо и слегка прерывался.
– Ты точно помнишь, где указанное место? Мы могли выйти где угодно? – спросил Влад, пиная небольшой камешек по утоптанной тропинке, на которую они только что ступили.
– Помню, я бывал здесь, но давно, – Стас уверенно шел к цели. Ему не терпелось оказаться за стенами замка Линды, и, если бы не Алина, обвисшая в крепких руках Антона и неспособная двигаться быстро, глава задал бы группе темп марафонного забега.
Периодически лицо Черного стекленело, он переставал отвечать на редкие вопросы и погружался в себя. Или, как считали все, кто замечал выражение лица главы, вел диалог, скорее всего, с Линдой, пересказывая ей, а возможно, и генералу историю их грустной встречи.
– Все будет хорошо, все будет хорошо, – шептал Антон Алине на ухо. И от его теплого, родного голоса на душе становилось немного легче. Увидеть Максима с лихорадочно блестящими глазами и матово-белой кожей, на которой отчетливо проступал символ Сантьяго, не скрываемый даже колдовской тьмой, было для нее болезненным ударом. Признавшись самой себе в любви к бывшему мужу, Серебряная раз и навсегда похоронила его в своей памяти. Ее вечность продолжалась, и она была вполне счастлива в ней, вспоминая ушедшее с теплотой и легкой грустью. Макс погиб в бою, как всегда хотел, этим они с Антоном успокаивали себя, и до сегодняшнего дня у Алины неплохо получалось жить дальше. Максим-вампир, ведущий орду собратьев на бывших друзей и соратников, изменил все. Перевернул ее мир вверх дном. Она не могла понять, как ей относиться к немертвому мужу-врагу, который смутно, но помнит ее и свои почти стертые ритуалом перерождения чувства. Она не понимала, что ей делать со свалившейся на нее бедой, как вести себя с его братом, ее любовником и возлюбленным, с которым она планировала соединить свою жизнь до конца вечности или пока смерть не разлучит их.
Ей хотелось найти ответы на вопросы, вертящиеся в голове и с назойливостью дрели сверлящие мозг, но мысли путались, а судорожные рыдания обжигали охрипшее горло.
– Вот он! – вскрикнул Роберт. Впереди между двумя кустами боярышника виднелась черная арка пространственного перехода.
– Алину вперед, – распорядился Стас. И Серебряная послушно шагнула в знакомые тиски портала.
Яркий свет фонарей слепил, заставляя глаза слезиться еще сильнее. Взбудораженная толпа оставшихся в замке воителей переминалась с ноги на ногу около нескольких идентичных воронок, встречая вернувшихся друзей и считая тех, кому уже никогда не ступить на эту землю.
– Что случилось? – подбежал к буквально выпавшей из портала Алине Вадим. Он хотел знать, не приключилась ли беда с его родственниками. За спиной юноши маячили фигуры Алисы и Игоря.
– Все живы, – выдавила из себя Серебряная, отступая, чтобы шедший следом Антон смог благополучно выйти из перехода.
На лице Вадима отразилось облегчение. Алиса тут же развернулась и пошла по своим делам: не хватало еще попасть под горячую руку матери, у которой, без сомнения, была тяжелая ночь. Игорь остался стоять на месте, лицо его напоминало маску.
Алина доковыляла до ближайшей лавочки и практически упала на нее, обхватив плечи руками. После относительно теплой испанской ночи, прохладный подмосковный март показался самой серединой лютой зимы. Ее трясло, зубы выбивали барабанную дробь.
– Пойдем, – Антон приобнял Серебряную за плечи, помогая встать, но она отрицательно покачала головой.
В замок вернулись уже все их друзья. Стас, появившийся последним, подошел к Игорю.
– Мне очень жаль, Гарри, она самоликвидировалась, мы видели своими глазами, – донесся до Алины спокойный голос главы. – Она умерла героем. – Черный похлопал задохнувшегося от горя парня по плечу. Перед глазами Серебряной вновь возник образ девушки, с диким визгом активировавшей взрывной артефакт, когда отряд под командованием Максима нагнал их. Это была та самая маска, которую на новогодней вечеринке Игорь представлял родителям. Соня говорила, что они собирались пожениться в апреле.
«Лев», сгорбившись, пошел в сторону стен. Серебряная не знала и не хотела знать, что он собирается делать. За ним побежала перепачканная, в изорванной одежде мать. Красная что-то кричала, стараясь донести до оглушенного сознания сына какую-то наверняка успокоительную мысль. Но даже на таком расстоянии Алина видела, что он ее не слышит. Ей были слишком хорошо знакомы чувства парня: уже дважды Серебряная теряла близких ей мужчин. «И дважды находила», – шепнул противный внутренний голос. И оба раза найти было не менее больно, чем потерять.
Вернувшихся ждали до утра. Линда постоянно пыталась связаться с теми, кто не пришел. Иногда у нее это получалось, иногда нет. Толпа у порталов не редела, а, казалось, стала только гуще за счет тех, кто находил путь домой. О гибели некоторых групп сообщали случайные свидетели катастрофы, но это случалось нечасто. В заколдованном лесу было слишком темно, чтобы с большого расстояния рассмотреть лица или опознать знаки погибших.
В полдень Линда встала с небольшого возвышения, заменявшего ей кресло в течение этой бесконечно долгой ночи.
– Все, я закрываю портал. Ни я, ни генерал не можем связаться с остальными.
Волшебница щелкнула пальцами, и воронки схлопнулись, лишая надежды тех, кто не дождался своих друзей. Только одна группа осталась в Испании под покровительством светлого Кристофера. Двое из их команды были тяжело ранены и не пережили бы перехода, Танцор согласился оказать услугу Линде и подлечить ребят, специально для этого приехав из Англии, где находилась его основная резиденция.
Еще один отряд объявился к вечеру этого же дня, прилетев домой на самолете. Они успели уйти от преследования, но за чертой, разделявшей владения Сантьяго и Маргариты, не смогли отыскать портала. Пришлось обзавестись приличной одеждой и купить билеты на ближайший рейс до Москвы.
Из трехсот восьми человек, отправившихся на операцию, не вернулось шестьдесят четыре; сколько из них уже завтра встанут против своей недавней госпожи, было неизвестно.
Через открытое окно веранды влетал свежий мартовский ветер. Слегка промозглый, с мелким крошевом последних в этом году снежинок, он прекрасно освежал голову. Алина подставила лицо его потокам и закрыла глаза.
Ей следовало вернуться в их с Антоном комнату, раздеться, лечь в постель и, прижавшись к теплому телу любимого, забыть о всех невзгодах: о весенней непогоде, войне, смертях, о взгляде Игоря, полном безысходной тоски во время церемонии поминовения, которая несколько часов назад завершилась в зале, где всего лишь три месяца назад проходил новогодний бал, о Максиме… Но у Серебряной не получалось отбросить печальные мысли, и она продолжала мерзнуть, стоя на летней веранде, предназначенной для веселых пикников в теплую погоду.
Мимо проходили кутающиеся в теплые куртки и пальто малознакомые воители. Некоторые из них с любопытством поглядывали на замершую возле раскрытого окна девушку, но тут же отворачивались. В эти смутные времена у всех было с избытком горя, и никто не хотел подглядывать за чужими страданиями.
– Не мучай себя. – Соня подошла почти вплотную и накинула на озябшие плечи подруги теплый плащ. От него пахло резкими, очень сладкими духами, – значит, Красная пожертвовала ей что-то из собственного гардероба. – Он уже не тот, кем был раньше. Максим умер. Сейчас в его теле живет чудовище, полностью подвластное воле Сантьяго.
– Ты сама говорила когда-то, что вампиры не так уж сильно отличаются от нас. – Алина повернулась к Красной и, прислонившись спиной к холодной стене, подтянула полы плаща.
– Не сильно, если не считать того, что они безвольные рабы. Они могут хотеть чего угодно, думать все, что заблагорассудится, любить, кого пожелают, но, если хозяин им прикажет, не смогут ослушаться. Даже если часть личности Максима уцелела после перерождения, что бывает крайне редко, она полностью подавлена Сантьяго. Для него же было бы лучше, если бы от него прежнего не осталось ничего, – Соня присела на тонкий подоконник и закурила сигарету. Густой дым с ароматом вишни наполнил тесное помещение и непрозрачными клубами устремился на улицу.