Страница 84 из 100
Сияние вынесло меня в сады Медуз. Собственно, точно туда, куда я и планировала. Прямо к молочно-голубой грустной фигуре моей матери. Я подошла поближе, коснувшись рукой статуи.
Теплая. Такая теплая, что почти горячая. Гладкий камень разогрелся на слепящем солнце, сохраняя температуру. Так легко было представить, что вот-вот скульптура оживет, и я снова увижу жизнь в темно-серебристых глазах.
Конечно, эта женщина не помнит меня. Не знает. По виду она ненамного старше, чем я сейчас. Может, на пару лет. Только в застывшем взгляде тоски гораздо больше.
Я задумалась.
Что она чувствовала, когда попала в плен? Каково ей было знать, что совсем скоро она погибнет, а двое ее детей останутся совсем одни где-то в глухом лесу? Четырехлетняя девочка и мальчик, которому всего два. Наверняка она думала, что мы вот-вот последуем за ней, умрем, только совсем иной смертью. От голода, холода или любой другой опасности.
Мне не хотелось представлять, что она испытала. Я помнила очень мало из того детства, когда мы еще были вместе. Но то, что мама любила нас, не подвергалось сомнению.
– Прости, – сказала я тихо и села на скамейку, рядом с которой стояло каменное изваяние. – Мы выжили, но сегодня мне придется добровольно сдаться фуриям. Вряд ли ты хотела бы, чтобы я бросила Кэла.
Статуя ничего не ответила. Все так же смотрела в сторону, грустно наклонив голову.
– Я бы и тебя не бросила в беде, правда. Но мне было всего четыре, – продолжала я, глядя сквозь пространство. – Если ничего не получится, попрошу царицу, чтоб поставила наши статуи рядом, ты же не против?
На лице мелькнула улыбка. Если бы кто-то видел меня сейчас, наверняка, ужаснулся бы от того, какая она вышла кривая и ненатуральная.
Мама естественно ничего не ответила. Но теперь мне почему-то казалось, что она вот-вот заплачет.
Я отвернулась и закрыла глаза.
Это было ужасное место. Солнце заливало белоснежные тропинки между высоких кустов арании, благоухающих сладким ароматом, пестрящих темно-бордовыми цветами. Голубоватые статуи как ничто другое прекрасно вписывались в обстановку, подчеркивая баланс оттенков. Розовый, изумрудный, голубой, снежно-белый. Удивительная, застывшая красота. Но каждая секунда, проведенная здесь, словно отравляла душу. Тоска так сильно сдавливала сердце, что хотелось перестать дышать.
– Теперь пора, мама, – проговорила спокойно, больше не глядя на бесчувственный камень.
Встала, сделала пару шагов, протянув вперед руки. Развернула их ладонями вверх, ощущая легкую щекотку эфира.
Аметистовый дым окружил пальцы, начал сплетаться в струйки, а затем – в косички простенького, но настоящего заклинания.
На середине ладони закрутился спиралью маленький вихрь. Перевернутый конус, разбрасывающий в разные стороны искры эфира. Красивое, но почти бесполезное волшебство.
Впрочем, сейчас оно имело одну единственную цель – привлечь внимание фурий.
Шли секунды, которые я тщательно отмеряла в голове ударами собственного сердца.
Страшно.
На ладонь села первая бабочка, привлеченная магией. Вторая – уже кружилась сверху, взмахивая над воронкой крупными белыми крыльями. Вот и еще одна особенность этого колдовства.
Говорят, много веков назад самые старые феи умели создавать бабочек прямо из эфира. Точно так же, как выращивать цветы в самой бесплодной почве.
Я даже в теории не понимала, как это возможно. Как создать из магии что-то живое и дышащее? Наверно, надо быть невероятно сильной волшебницей.
Впрочем, сейчас это были пустые размышления.
Я глубоко вздохнула. Можно было бы сказать, что так страшно, как в этот момент, мне не было никогда. Но это неправда. Много лет назад, когда мама прятала нас в лесу, целовала в последний раз, а я чувствовала на своих щеках ее слезы, было страшнее. И больнее.
Примерно через десять секунд раздался шорох. Шум, похожий на рвущуюся от ураганного ветра ткань. А в следующий момент кто-то подошел со спины и с силой схватил меня за горло. Отбросил волосы на одно плечо и отклонил голову в сторону, шепча прямо на ухо:
– Вот и еще одна бестолковая фея попалась…
Женский голос. Усталый. С легкой ноткой презрения. Подозрительно знакомый.
В ноздри ударил привычный запах фурий. Сладость арании и приторное послевкусие тлена.
Я зажмурилась, стараясь не дышать. К счастью, аромат был не так силен. Воронка с ладони давно исчезла, и красивые бабочки разлетелись.
Женщина сильнее наклонила мою голову в бок и застегнула что-то холодное и тонкое на шее.
По коже прокатилась волна колючих мурашек. Я словно самой кровью ощутила, что магия во мне застыла.
И вдруг женщина за спиной замерла. Снова склонилась к моему уху и проговорила, шумно втягивая воздух:
– Ты сладко пахнешь, я помню этот запах…
Резко развернула меня к себе и выдохнула:
– Ари?! Какого мрака? – тонкие брови фурии сдвинулись. На красивом лице отразилось непонимание.
Передо мной стояла Нериэнта. Черноволосая, невысокая, полногрудая.
Охотница на фей.
– Ну, ты искала фею. И вот она я, – ответила спокойно, не отводя глаз.
– Ты – фея??? – выдохнула она, словно все еще не веря.
Я почти улыбнулась. Но момент был не самый веселый.
Увидев мой настрой, Нери, казалось, начала злиться, а затем еле слышно прошипела сквозь зубы, встряхнув меня за плечи:
– Так какого мрака ты начала тут колдовать, глупый детеныш мантикоры?!
Теперь уже я нахмурилась, не поверив, что слышу это. В голове не укладывалось.
– А разве тебе есть до меня дело, Нери? – спросила еле слышно, не уверенная, что хочу слышать ответ.