Каури рыцаря Мрака

Но в следующую секунду все резко изменилось, потому что в конце тропинки появился он.

Словно услышал меня. Словно всегда был рядом.

Первый рыцарь мрака.

Мой рыцарь.

– Боюсь, у вас ничего не получится, – раздался мрачный голос.

Широкая грудная клетка поднималась и опускалась, словно только что Дайрен двигался очень быстро. Может быть, бежал?

Сердце отчаянно забилось, стоило подумать о том, что он следовал за мной. Бросился на поиски, как только осознал, что его глупая фея ушла.

Магия на моем теле снова начала таять, но теперь уже по моей воле. Из головы не выходила дурацкая мысль: все предыдущие неудачи случились только для того, чтобы я могла дождаться его. Моего Дайрена.

– Шер Эльгерши, – вперед опять вышел главный из троицы рыцарей. На этот раз он был уверен в себе. Словно поимка феи делала его на пару рангов выше. – Мы поймали фею и ведем ее к царице.

Он даже улыбнулся одними уголками тонких губ.

– Мне жаль, что ею оказалась твоя каури.

– Не сомневаюсь, Леньярд, – холодно проговорил Дайрен, быстро преодолевая разделяющее нас пространство. – Твое сожаление написано у тебя на лице.

Через пару мгновений он был уже в двух метрах от нас.

– Дайрен?! – раздалось позади женское восклицание.

Я повернула голову, замечая, что Артания больше никуда не уходит и теперь, радостно махая рукой, возвращается к нам.

Но мой рыцарь даже не взглянул на нее. Он продолжал свое стремительное движение, и через мгновение я уже перестала соображать, что происходит.

Честно говоря, мне казалось, он вот-вот остановится и начнет мрачно отдавать приказы. Скажет, чтоб меня отпустили. Начнет угрожать своей властью и привычкой подавлять. Наверно, эта троица будет вынуждена подчиниться, ведь Дайрен – первый из них. Слуга самой царицы. Тогда я стану свободна, а потом мне придется бежать. Может быть, Дайрен даже убежит со мной…

Но я не успела помечтать о том, как мы будем прятаться в лесу, скрываясь от всего мира. Как будем любить друг друга на влажном мхе под вековыми соснами. Я ничего не успела. Даже вздохнуть.

Потому что в следующий момент Дайрен неуловимо-быстрым движением достал оба кинжала из ножен, подлетел вплотную к главному из троицы и вонзил ему лезвие в живот.

Раздался гортанный хрип. Изо рта умирающего брызнула кровь, глаза остекленели. Тяжелое тело еще не упало наземь, а Дайрен уже направился ко второму воину.

Но оставшиеся гвардейцы были готовы. Они молчаливо обнажили оружие. А вокруг того, что стоял дальше, заискрила магия.

Раздался треск. Клинки со звоном столкнулись, в то время как фиолетовые молнии разорвали пространство, вырываясь из ладони последнего рыцаря.

Они не разговаривали. Только дрались ожесточенно, как три схлестнувшихся урагана.

– Дайрен! Ты что творишь?! – воскликнула позади Артания и закрыла рот руками.

Дайрен не реагировал. Против него стоял один противник, вооруженный острыми клинками, и один – боевыми заклинаниями. Мой защитник оказался в проигрышном положении: ему нужно было и защищаться от магии, и вести бой с оружием. Поэтому он отбросил один кинжал и продолжал фехтовать вторым. А освободившейся кистью начал колдовать.

Это было удивительно, наблюдать, как мастерски он умудряется выполнять два дела одновременно. Нападать оружием и магией. Защищаться, отступать, а затем атаковать снова. То, что его соперники могли сделать лишь вдвоем, он делал один.

Но с каждой секундой мне становилось все страшнее. Потому что, несмотря на ловкость и явное превосходство над двумя рыцарями, Дайрен слабел. Он уставал. И там, где его враги могли отступить или сменить друг друга, ему приходилось продолжать бой.

Я пыталась лихорадочно сообразить, что делать дальше. Вот сейчас, именно сейчас я могу просто исчезнуть, и никто не найдет меня. Ни рыцари, ни Дайрен. Судя по происходящему, в живых после этого боя останется лишь одна сторона. Кто бы это ни был, сейчас им нет времени следить за мной.

Руки нервно затряслись. Я посмотрела на дрожащие пальцы, глядя, как выветриваются с кожи остатки эфира.

Нет, конечно, я не смогу сбежать, когда Дайрену что-то угрожает. Зная, что из-за меня он может пострадать.

Да, вероятно, это очень глупо с моей стороны – переживать за врага. Так же, как глупо было соваться в замок, полный фурий, чтобы спасти брата. Но я не могла иначе. Когда любишь кого-то, собственная жизнь теряет цену. Даже если пришлось полюбить человека, причастного к поимке Кэльфиана.

И я знаю, что буду пытаться спасти обоих, даже если будет мало шансов. Даже если шансов не будет вообще. Потому что нет смысла бежать и скрываться, проживая остатки дней в одиночестве. Зная, что самые близкие люди погибли. Такое существование не для меня.

Я осталась, размышляя теперь над тем, как помочь Дайрену.

В этот момент на поле боя произошло что-то неуловимое, и воздух окрасился почти незаметным запахом крови. Первый рыцарь мрака согнулся и отскочил в сторону, тяжело дыша. В боку на темно-синей рубашке увеличивалось темное пятно. Алая кровь просачивалась сквозь пальцы, которыми он зажимал рану.

Красивое лицо побледнело. Дайрен стиснул зубы, перехватывая покрепче кинжал.

Мое сердце словно остановилось. Ужас сковал горло.

Губы соперника Дайрена растянулись в улыбке. Гвардеец, на чьем оружии блестела багряная влага, явно рассчитывал на скорую победу.

– Сдавайся, предатель, – проговорил он. – И, может быть, царица сохранит твою жизнь чуть подольше.

Но мой рыцарь не стал отвечать. Вместо этого он набрал в легкие воздух, чуть скривившись. Затем резко снял с пояса какую-то маленькую стеклянную флягу и, отскочив на шаг назад, залил ее содержимое себе в рот.