Страница 102 из 147
Лина успела перехватить обращенный ни в её адрес взгляд Ростова. Ей стало не по себе. Если бы на неё посмотрели так, она бы умерла на месте.
А Лика ничего, только нахмурилась и отвернулась к окну.
"Ты думаешь, я не понимаю, что могло произойти, не останови ты нас, - извиняющееся мыслил Николай. - Но ты не можешь рисковать собой! Если бы ты погибла по моей глупости, то я не знаю... Жить наверное я бы не смог. Анжелика, ты единственная из семьи кто принял меня, ты всё это время относилась ко мне как к брату, но я этого не заслужил. Я долгие годы ненавидел свою семью. Это непростительно. Неправильно, понимаешь?!"
"Успокойся, Николай. Скажи, о чем ты думал призывая к "Дэлэс"? - вопрос прозвучал серьезно-обеспокоено и Ростов знал почему.
"Если бы я сам мог понять, - он смотрел в боковое зеркало, в котором отражалось лицо принцессы. - Совершенно не ожидал от себя такой реакции. Что угодно, только не сражение. А тут "Дэлэс". Ничего не понимаю. Видимо я не могу собой управлять, и какая-то часть меня самостоятельно принимает решения".
"Самостоятельность присуща лишь одному чувству, - горестно проронила Лика, - ненависть. Если ты не освободишь свое сердце от обиды, то не сможешь жить нормально".
"Я не могу простить Олизону смерть моей семьи. Этому никогда не бывать. Если бы он их просто... А он... Я никогда не увижу их, не смогу попросить прощения за свои заблуждения, поблагодарить за свою жизнь, за мир в котором я оказался".
"Граф отпустил заклятие. Они свободны и должно быть уже дома" - принцесса сильно устала, это отразилось в глазах, когда она встретилась со взглядом Ростова. Тот снова повернулся назад.
"Откуда тебе известно?" - медленно и неуверенно спросил он, едва справляясь с волнением и потрясением.
"Джеймс сам сказал и это правда".
Николай отвернулся и больше не поворачивался. Сознание его закрылось и мысли стали недоступными.
Принцессе они были не нужны. Несложно было догадаться, что испытывал двоюродный брат. За сегодняшний день он пережил два стресса, необходимо было с ними справиться. До этой секунды его мучили сильная обида от предательства и коварства и съедающее чувство вины перед родителями. И еще отчаяние невозвратного и неисправимого. Все переживания теперь разворачивались под другим углом. Непоправимое стало поправимым, чувство вины сменилось искренним желанием попросить прощения, обида смешалась с неосознанной благодарностью и признательностью и больше не жалила так сильно.
<p>
11.</p>
- Лика, Лика, - грустно глядя на дочь вымолвил Родион Петрович. - Я то думал, что могу тебе доверять.
- Разве нет? - устало уточнила Анжелика. Они совсем недавно вернулись домой. Разговор на набережной вышел для неё утомительным, и принцессе больше всего на свете хотелось отдохнуть в своей комнате, но отец пожелал видеть её в кабинете.
"Серьезные разговоры входят в привычку" - отметила мысленно Лика.
- Зачем ты солгала, когда сказала, что утренний отъезд связан с работой?
- Я не лгала, - возразила Анжелика и внимательно посмотрела отцу в лицо.
- Опять врешь, - укоризненно бросил Лесовской глядя на стол перед собой. - Какие дела могут быть у тебя с Джонсоном Элиотом? Ты сама разоблачила его в мошенничестве, а теперь общаешься с ним, так еще и скрываешь это.
- Я ничего не скрываю, - возмутилась Лика. - Джеймс сам предложил встретиться и рассказал мне занятную вещь, как раз связанную с моим домашним расследованием, начало которому я никак не могу положить, потому что ты, папа, отказываешь мне всё время в помощи. Ничего не рассказываешь.
- О каком расследовании? И почему ты Элиота называешь Джеймсом, когда его Джонсоном зовут, неужели трудно запомнить? И вообще так странно; ты общаешься с человеком, чье имя даже не знаешь!
"Успокоиться, - велела себе девушка, - успокоиться и начать разговор заново".
- Не будим отвлекаться на мелочи. Отвечаю на первый вопрос - я всерьез намеренна найти твоего шантажиста и разобраться с угрозами. Джей... Джонсон Элиот поведал любопытную историю о вашем общем знакомом Валове Виталии Марковиче, и я хотела бы от тебя услышать немного об этом человеке.
- При чем тут Виталий, он старый приятель нашей семьи, - не на шутку рассердился Лесовской, - а что касается твоей безрассудной затеи с расследованием, то запомни - я тебе запрещаю!
- Пап, ты мне ничего не можешь запретить, - возмущенно воскликнула дочь. - Я взрослый человек и сама решаю, что делать и что нет. А в этой истории я просто обязана разобраться! Моей семье некто осмелился угрожать! Как говорят мушкетеры у Дюма: "Для меня это дело чести!"
- Анжелика, - Родион Петрович не знал, куда девать своё негодование и сердитость. Что она себе позволяет?! В детективов захотелось поиграть! - Ты должна немедленно пообещать мне..., нет, поклясться! Ты забудешь эту свою глупую и, заметь, опасную идею и ничего не будешь предпринимать. Никуда не полезешь! Клянись!
- Средневековье, честное слово, - грустно усмехнулась Лика, - Пап, я порой так жалею, что вы с мамой не можете читать мысли. Мне было бы куда легче жить. Словами вам иногда совсем ничего невозможно объяснить. Я говорю одно, вы же понимаете совершенно другое. Какие детективы, какие клятвы! Я всерьез обеспокоена положением дел, и ненужно упрекать меня в безрассудстве.
- Не упрекать в безрассудстве, - передразнил Родион Петрович. - Пойми, глупенькая, дела действительно сильно опасные и ты никак не можешь с ними разобраться. Здесь придется обращаться к специалистам. Не знаю, прокуратура или частные детективы, но те, кто на самом деле знают с чем сталкиваются. Вопрос затрагивает жизни, понимаешь! Человеческие жизни! И это не игра.