Страница 2 из 18
Заметно темнело. Откуда-то с северо-западного направления потащило тучки. Пара беспризорных капель звонко шлёпнулась на козырёк моей видавшей виды бейсболки. Грамотно проведя ориентацию на местности, я уже через десять минут выходил… простите, технично выбегал из парка на тротуар улицы под логичным названием Парковая. Чтобы мысли в голове не прыгали, я перешёл на спокойный шаг и мысленно сосредоточился на перечне продуктов, отсутствующих в моём холодильнике. Для начала нужно было вспомнить, что в нём всё-таки было. Ну, это я быстро. Начатая банка кошачьего корма, два яйца, пучок почти зелёного лука, пожилой лимон и ровно четыреста граммов водки (сто граммов выпито вчера перед сном, как снотворное). Ещё морозилка… тут всё просто. Морозилка добросовестно производила лёд!
Редкие в воскресный вечер в этом районе машины, включив габариты, неспешно катили в сторону огромной стоянки супермаркета по дороге с односторонним движением. Над головой что-то щёлкнуло, и прямо передо мной на асфальте появился гигантский «пятак» молочного цвета. Это сработали датчики света на уличных фонарях. И тут же сотни цветных лампочек суетливо заморгали и забегали, подсвечивая огромные буквы на крыше стеклобетонного сарая. «Пятёрочка»! Неожиданно моё внимание привлекло ярко жёлтое пятно, как-то рывками передвигающееся по проезжей части. «Пятно», подпрыгивая, двигалось прямо посередине дороги, стараясь допрыгнуть до каждой полустёртой чёрточки разметки на асфальте. «Пятно» было небольшое. Где-то меньше метра в высоту. Одето оно было в плащ-дождевик жутко канареечного цвета. На голове по самые уши сидела бейсболка ядовито-купоросного оттенка, а на голых ногах болтались резиновые полусапожки, явно на пару размеров больше нужного. «На вырост или с чужой ноги», – определил я. Было понятно, что маломерный пешеход к изменению погоды готов, но было абсолютно непонятно, почему он (она) один и почему, собственно, по проезжей части? Причём ровненько так по разделительной полосе, принципиально наступая на каждую белую чёрточку.
Интуитивно я посмотрел назад. По дороге, шепча двигателем, медленно ехал белый «мерседес». За рулём сидела девушка с торчащей из полуоткрытого окна разноцветной шевелюрой. Правой рукой она держалась за руль, а левой прижимала к уху телефон и что-то в него лопотала своими 3D-губёшками. Причём смотрела она в это время в противоположную от дороги сторону, выбирая место для парковки. Спасибо Богу, бывшему тренеру по боксу Анатолию Петровичу, маме с папой за генетику и просто удаче за природную и развитую спортом реакцию. Я прыгнул на дорогу, скатился по капоту припаркованной у тротуара машины, подхватил под мышку правой руки ребёнка и в два прыжка оказался на противоположном тротуаре. Левое боковое зеркало проезжающего «Мерседеса», как совковой лопатой, больно шлёпнуло меня по заднице.
– Куда прёшь, козлина?! – зло спросила меня разноцветная голова из окна уезжающей машины, показывая в мою сторону оттопыренный палец с жутко чёрным ногтем.
– Вот дура, – чуть слышно произнёс я, рассматривая то, что удалось вытащить из-под колёс гордости немецкого автопрома.
– Дура!!! – радостным голосом громко крикнуло жёлтое, почти метровое существо в моих руках, показывая в сторону уезжающего «мерина» сразу два оттопыренных средних пальца с обгрызенными ногтями, болтая тоненькими ножками в резиновых сапогах.
– Женя! Женька-а-а! – услышал я тревожный женский голос со стороны тротуара напротив.
– Мама моя! Лучше отпусти, а то хуже будет! – выдохнул ребёнок, часто-часто заморгав ресничками и сморщив носик, явно собираясь устроить истерику.
Мы увидели её одновременно. Это была среднего роста молодая женщина, внешне похожая на взрослого подростка. Ну, а как ещё её назвать? Искусно изодранные джинсы, с торчащими из них загорелыми коленками. Сдвинутая набок ярко-красная кепка. Вьющиеся, как у пуделя, белокурые волосы. Огромные голубые глаза (где-то я их уже видел). А в руках длинная ручка пузатого розового чемодана на колёсиках.
– Женька, брыкайся! А ну-ка, немедленно отпустите моего ребёнка! Стоять! Я тебя сфотографировала. Педофил! Пидо. Женька, укуси дядьку! – орала эта сумасшедшая, цокая каблуками по тротуару и пытаясь перейти на нашу сторону.
Увидев, как послушный ребёнок открыл рот, целясь мне в плечо, я невольно пробубнил:
– Не надо дядю. – И поставил Женьку на капот припаркованной синей «Нивы».
Наконец крикливой мамаше удалось вклиниться в поток медленно продвигающейся очереди машин на парковку. Умудряясь двигаться замысловатыми зигзагами, она переволокла застревающий в выбоины дороги своими колёсиками гигантский чемодан на нашу с Женькой сторону.
– Верните мне моего ребёнка! Маньяк! Кто-нибудь держите его. Я ему сейчас глаза. Звоню в полицию. – нервно суетилась мама-подросток, хлопая себя по задним карманам джинсов в поисках телефона.
– Слышь, коза! – раздался из окна припаркованного грузового микроавтобуса хриплый, но явно женский голос. – Если бы не этот спортсмен, ты бы сейчас с мигалками в «склиф» ехала. Причём не спеша! Я сама видела, как этот мужик из-под колёс «мерина» вот этого самого жёлтого цыплёнка вытащил. Чуть сам не попал… Моя б воля, я бы вам обеим задницы-то надрала! Падай в ноги мужику, зараза такая! – крикнула, разворачивая свой грузовичок водительша и, подмигнув мне ярко накрашенным глазом, коротко просигналила, мол, не теряйся.
Бросив-таки своего розового монстра, мамаша подлетела к синей «Ниве», обняла свою дочку и нервно затараторила:
– Дурочка, я же тебе сказала: стой тут, мне с таксистом надо… оборачиваюсь, а тебя… чуть с ума не сошла!
– Сама ты дурочка! Это я тебе говорила… а ты – «Молчи, молчи!» А потом – «Ой, мы кошелёк потеряли, там были все наши деньги…» – пытаясь имитировать голос своей мамаши, «метровый» ребёнок восстанавливал текущий ход событий.
Меня сразу поразило, что этот маленький человечек так ясно выражает свои далеко не детские мысли, при этом чётко выговаривая все буквы русского алфавита. Попытался вспомнить себя в её годы, и стало как-то обидно за детство. Шепелявый, стриженный под полубокс пацан в девчачьих колготках. Я понимал, что вот прямо сию минуту здесь налаживаются семейные отношения. А я вроде как. Собственно, мне в «Пятёрочку». Хлеб, масло там, колбаска (возможно, «Любительская»). На сделанные мной три шага назад никто внимания не обратил, поэтому, помахав в их сторону бейсболкой, я развернулся и, лавируя между паркующимися машинами, пошёл в сторону супермаркета. Настроение было хорошее. Ну ещё бы! Такая позитивная концовочка под занавес выходного.
– Мужчина! Молодой человек! Да подождите же вы! – услышал я сзади.
– Он на тебя обиделся! Зачем ты на него кричала? – пискнула на мамашу Женька, и я понял, что речь идёт обо мне.
– Да? А ты его вообще укусить хотела! – вдруг засмеялась мама-подросток.
– Ага! А как бы я его укусила? Смотри! У меня передний зуб шатается, – серьёзно возразил ребёнок.
Я обернулся. Женька, по-прежнему стоя на капоте «Нивы», тянула в мою сторону руки. А её мама, подпрыгивая на каблуках, махала мне красной кепкой и делала приветливым лицо. Я посмотрел на часы и понял, что до закрытия супермаркета ещё далеко и за это время можно успеть сделать парочку добрых дел. Например, дотащить вон тот розовый чемоданчик до автобусной остановки или поймать девушкам такси. Ну а для чего я ещё был нужен этим двум кудрявым интриганкам? Размышляя таким образом, я осторожно приближался к странной парочке.
– Вы извините меня, пожалуйста. Неловко как-то получилась. Я разнервничалась… только вышли из такси, а эта куда-то делась, – начала зачем-то оправдываться девушка.
– Следить за детьми надо, мамаша, а не таксистам глазки строить, – строго перебила маму Женька, протягивая ко мне свои ручки. – Сними меня, пожалуйста.
Я снял Женьку с капота, но опускаться на асфальт мы не захотели. Как-то жалобно вздохнув, она обхватила меня за шею, поджала ноги в коленях и доверчиво прижалась своей щёчкой к моему плечу. «Интересный приёмчик», – подумал я. Где-то совсем рядом громыхнуло.