Страница 74 из 98
Я уже чувствовала отголоски этой боли, когда он сидел вот так - вроде и рядом, и в то же время уже опять далеко.
Недоверие, которое потонуло в нашей голодной дикости, никуда не делось - оно вырвалось наружу с первыми сомнениями и вопросами, на которые не нужны ответы, они бессмысленны спустя столько лет.
И каждый понимал, что не имеет никаких прав чего-то ждать или требовать оправданий. Я снова посмотрела на Андрея и почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Иногда человек может отдалится всего лишь за мгновение. Одно слово - и расстояние в миллиметры вдруг становится пропастью, длиной и глубиной в тысячи километров. Я судорожно сглотнула и медленно выдохнула, потом накрыла его руку своей, переплетая наши пальцы. Он обернулся и посмотрел на меня.
Километры стали сокращаться со скоростью света, особенно когда Андрей в ответ погладил мою ладонь большим пальцем. Я больше не хотела его терять, не хотела никакой недосказанности, тупой гордости и женской стервозности. Я хотела быть с ним, и я хотела, чтоб он знал об этом. Поднесла его руку к лицу и прижала к щеке, прижалась губами к ладони, и он резко привлек меня к себе.
Километры сгорели в бешеном биении сердца. Иногда просто нужно протянуть руку и пропасть окажется всего лишь миражом, нарисованным оскорбленным самолюбием и гордостью. Пропасть в расстоянии одного слова или жеста, которые иногда так трудно произнести или сделать навстречу. Я слишком долго рвалась назад и топталась на месте, чтобы сейчас не пойти до конца. Меня уже накрыло волной и теперь я должна нестись с течением, а не пытаться плыть.
Склонила голову к Андрею на плечо и, закрыв глаза, сжала его пальцы. Сильно. Очень сильно, наверное, до боли. В ответ он сжал мои еще сильнее.
- Она знает, кто её отец?
Я буквально физически почувствовала его страх. Такой сильный, властный, а боится реакции дочери. В этом есть и моя вина. Немалая. Вина в том, что я так и не решилась отправить ему её письма и открытки, как и свои письма.
- Она знает, что ты жив и знает, что ты уехал, но я не сказала тебе о ребенке. Я пообещала, что, когда она вырастет, я расскажу ей обо всем.
- Она меня ненавидит.
Скорее, не вопрос, а констатация факта. Сжал челюсти и на скулах заиграли желваки.
- Нет. Она, скорее, ненавидела меня за то, что так произошло. Я не обвиняла тебя. В её глазах ты не подлый обманщик и не герой какой-нибудь войны, пропавший без вести, и не погибший в катастрофе. Я говорила ей правду. Возможно, не всю. Но я и не лгала.
Посмотрел мне в глаза, и я увидела в них вселенское разочарование, грусть и затаенную боль.
- Почему… Лена. Столько лет. Почему, черт возьми?
Он задавал этот вопрос уже столько раз. И шепотом, и криком, и рычал, когда брал меня бессчётное количество раз за эти несколько дней. Непоправимое «почему», на которое не было ни одного правильного ответа.
- Чтобы провести тринадцать лет вдали от тебя и понять, что все еще люблю.
Холод в его зрачках сменяет тепло, пока они не начинают плавить меня, касаться кожи тонкими лезвиями невысказанных упреков и одновременно с этим обжигать эмоциями.
- Одно слово, Лена. Одно слово от тебя, и я бы всё бросил к чертям.
- Я не знала об этом. Если бы знала, я бы написала тебе миллионы слов. Миллиарды. Я писала. Все они неотправленные лежат в ящике моего стола.
Усмехнулся уголком чувственных губ.
- Дашь почитать?
Напряжение спало, и я улыбнулась в ответ.
- Дам. Они все твои. Карина тоже писала. По праздникам, но я не отправляла.
Прищурился и резко выдохнул.
- Она их нашла год назад.
- Жестоко, Лена.
- Трусливо, Андрей. Всего лишь трусливо.
- А сейчас не боишься?
- Боюсь. Очень.
- Чего ты боишься?
- Что ты снова исчезнешь, – тихо сказала я.
- Даже не надейся. Я рассчитываю задержаться в твоей жизни очень надолго.
Я потянулась к его губам и, когда почувствовала жадный поцелуй, зарылась пальцами в его волосы, притягивая к себе, выдыхая ему в губы стон облегчения. На языке привкус соленой горечи… но, оказывается, и у счастья бывает вкус слёз, как и у горя привкус лицемерно-сладких улыбок.
Машина остановилась у моего дома и водитель деликатно вышел из автомобиля.
Я поправила свои волосы, затем пригладила его непослушную шевелюру.
- Подожди меня здесь, хорошо? Я отпущу Веру, поговорю с Кариной и позову тебя.
Андрей кивнул и потянулся за пачкой сигарет.