Страница 6 из 16
Дома она покружилась перед мальчиками в новом платье, и Джейкоб сказал:
– Ты похожа на истинную леди.
Она наклонилась и поцеловала его. Нагнуться тоже оказалось непросто.
– Мы купим тебе матросский костюмчик в тон моему платью.
– Не издевайся над ребенком, – заметил Рэй.
Джейкоб серьезно посмотрел на нее.
– Я хочу надеть футболку с Бобом-строителем.
– Даже не знаю, как отнесется к этому бабушка.
– Все равно хочу с Бобом-строителем.
«Будем решать проблемы по мере поступления», – подумала Кэти.
Джордж сидел в машине возле поликлиники, вцепившись в руль, как будто спускался с крутой горы. Ему казалось, что зловоние от гниющей раны чувствуется даже через одежду. Можно пойти к врачу, а можно уехать. Поняв, что у него есть выбор, он немного успокоился. Вариант А и вариант Б.
Если он сходит к врачу, ему скажут правду. С одной стороны, узнавать правду не хотелось, а с другой – может, все не так страшно. Вдруг опухоль доброкачественная или ее можно безболезненно удалить? Правда, доктор Бархутян всего лишь терапевт. Наверное, он выпишет направление к специалисту, и придется жить, мучаясь ожиданием, неделю, две, а то и целый месяц. Вполне вероятно, что за неделю без сна и еды он лишится рассудка, и тогда не надо будет ничего решать.
Если сейчас уехать, из больницы позвонят домой и спросят, почему не пришел. Вдруг Джин подойдет к телефону первой? Он умрет от рака. Джин узнает, что он не пошел к врачу, и рассердится, что не захотел лечиться. Кроме того, если он сейчас уедет, доброкачественная опухоль может превратиться в злокачественную и неизлечимую. И он проживет остаток дней с осознанием, что умирает в результате собственной трусости. Джордж вышел из машины только потому, что больше не мог оставаться наедине с собой в замкнутом пространстве. Присутствие людей его немного успокоило. Он записался в окошке и сел на стул.
«Что я могу сказать в своей речи о Рэе? – думал Джордж. – Он хорошо ладит с детьми. Во всяком случае, с Джейкобом. Может отремонтировать все, что угодно. Вернее, думает, что может. Газонокосилка после его починки продержалась всего неделю. В любом случае это недостаточно весомый повод для брака. У него есть деньги. Весомый повод, но лишь в том случае, если женщине действительно нравится ее избранник».
Рэй и Кэти любят друг друга. Впрочем, насчет Кэти он сомневался. Трудно понять, что у нее на уме. Дочь никогда не скрывала своего мнения – по поводу обоев в спальне или мужчин с волосатой спиной, – однако высказывала его столь неистово (зачем так нервничать из-за каких-то обоев?) и меняла столь часто, что ее взгляды не казались элементом цельного мировоззрения. Порой, особенно в подростковые годы, Джордж начинал подозревать, что у дочери проблемы с психикой.
Нет. Он все перепутал. Отец невесты не обязан расхваливать своего будущего зятя (сформулировав эту мысль, Джордж почувствовал, что здравый смысл возвращается). Для этого существует шафер. Значит, не стоит огорчаться из-за свадьбы. Надо радоваться, если шафер окажется не таким придурком, как предыдущий («я позвонил всем бывшим девушкам Грэма, чтобы выяснить, что ожидает Кэти, и они сказали…»).
Подняв глаза, Джордж увидел на стене плакат. На фотографии слева – полоска загорелой кожи и надпись: «Как вам нравится мой загар?» А справа – страшный нарыв и слова: «Как вам нравится мой рак кожи?»
У него закружилась голова от страха, и он понял, что в попытке обрести равновесие ухватился за плечо миниатюрной индианки, сидящей рядом.
– Извините.
Джордж поднялся и устремился к выходу. Какому идиоту пришло в голову повесить здесь этот плакат? На полпути к двери его окликнули из-за стойки.
– Мистер Холл! Пройдите к доктору Бархутяну.
Не решившись бежать, Джордж вернулся к открытой двери кабинета, возле которой стоял сияющий доктор.
– Здравствуйте, Джордж.
Они обменялись рукопожатием. Врач провел его в кабинет, закрыл дверь и уселся на стул, зажав между большим и указательным пальцами правой руки огрызок карандаша на манер сигары.
– На что жалуетесь?
На полке за его спиной стояли дешевая пластмассовая модель Эйфелевой башни и фотография девочки на качелях. Это конец.
– У меня был приступ, – сказал Джордж.
– Что именно произошло?
– Во время ланча. Я стал задыхаться и выбежал на улицу.
«Всего лишь приступ. И что я так разволновался?»
– Боли в области груди? – спросил доктор Бархутян.
– Нет.
– Вы упали?
– Нет.
Врач глубокомысленно кивнул. Джорджу стало не по себе. Происходящее напоминало сцену из боевика с русским убийцей, необъяснимым пожаром и членом парламента, имеющим склонность к проституткам. А за всем этим стоит старый выпускник Итона в библиотеке лондонского клуба, который все знает и может стереть человека с лица Земли одним телефонным звонком.
– От чего вы хотели убежать? – спросил доктор Бархутян.
Джордж не знал, что на это ответить.
– Вы чего-то испугались?
Он кивнул, чувствуя себя пятилетним.
– И чего же?
Все правильно. Хорошо, когда тебе пять лет. О пятилетних мальчиках все заботятся. Доктор Бархутян его спасет. Главное – не расплакаться. Джордж поднял рубашку и расстегнул брюки. Доктор Бархутян бесконечно медленно взял со стола очки, надел их и наклонился над опухолью.
– Очень интересно.
Интересно? Господи боже! Он умрет от рака в окружении студентов и профессоров дерматологии, специально приехавших посмотреть на уникальный случай. Джорджу показалось, что прошел целый год. Врач снял очки и выпрямился.
– Если не ошибаюсь, монетовидная экзема. Стероидная мазь справится с ней за неделю.
Доктор помолчал и сбил с карандаша на ковер воображаемый пепел.
– Одевайтесь.
Джордж заправил рубашку и застегнул брюки.
– Я распечатаю рецепт.
Пересекая вестибюль, Джордж прошел сквозь сияющий столб солнечного света, льющегося через окно на пятнистый зеленый ковер. Молодая женщина кормила грудью младенца. Опирающийся на трость румяный старик в высоких сапогах смотрел мимо детей в колясках, мимо потрепанных журналов – на поля вдалеке, где, без сомнения, провел большую часть трудовой жизни. Телефон звенел церковными колоколами.
Джордж толкнул стеклянную дверь и вступил в новый день. Пели птицы. Нет, не пели, но просто обязаны были – в такое прекрасное утро. Безоблачное небо прошивала белая молния самолета, несущего людей в Чикаго и Сидней, на конференции и в колледжи, домой или в гостиничные номера с пушистыми полотенцами и видом на океан.
Остановившись на ступеньках, Джордж с наслаждением вдохнул приятный запах костра и недавнего дождя. В нескольких шагах, за ровненько подстриженной живой изгородью, его ждет верный «Фольксваген Поло». Можно ехать домой.
Подкрепившись чипсами, Джейми плюхнулся на диван в гостиной и нажал кнопку автоответчика.
«Здравствуй, Джейми. Это мама. Надеялась тебя застать. Не важно. Наверное, ты уже слышал новость. В воскресенье к нам приезжали Кэти с Рэем, они женятся. Нас это немного выбило из колеи. Отец до сих пор не может прийти в себя. В общем, я хочу, чтобы ты знал. Третья суббота сентября. Отмечать будем у нас. Поставим шатер в саду. Кэти сказала, чтобы ты приходил с кем хочешь. Ближе к дате мы отправим всем приглашения. Так или иначе, хотела бы с тобой поговорить. Приезжай, когда получится. Люблю тебя».
Что? Женятся? Джейми прокрутил сообщение еще раз, надеясь, что ослышался. Нет, все верно. Господи! Сестра и раньше делала глупости, но это уже ни в какие ворота не лезет. Кэти не может выйти за Рэя. Она знает французский. Рэй не читает ничего, кроме биографий спортсменов. После двух кружек пива он начнет толкать речь о «наших цветных братьях». Они живут вместе… полгода?
Джейми прослушал сообщение в третий раз, прошел в кухню и достал из морозилки упаковку порционного мороженого в шоколадной глазури.