Страница 8 из 11
– Что это может быть?
– Инструкция? Или рецепт?
– Только осторожнее! – воскликнула Констанция, заметив, что подруга запустила в банку свою пятерню. – Смотри не порви его! Вдруг это и впрямь рецепт? Тогда отнесу его моей маме, пусть она наделает таких вкусняшек. К каждому празднику по баночке будет в самый раз.
Анжелика извлекла бумажку и с недоумением поднесла ее поближе к глазам.
От долгого нахождения в маринаде бумажка стала почти прозрачной, но все-таки написанные на ней карандашом слова были хорошо видны и сейчас.
– «Помогите! – прочитала Анжелика. – Умоляю, спасите, или мне конец!»
После прочитанного возникла пауза.
Констанция вернула на тарелку надкушенный ею огурец и теперь испуганно поглядывала на банку.
– Это что, шутка такая?
– Я не знаю. Но если человеку нужна помощь, мы должны ему помочь.
Констанция взглянула на крышку, на которой значилась дата.
– Двадцать восьмое августа этого года. Эта записка попала в банку почти два месяца назад!
– И что из этого?
– Если автор опасается за свою жизнь, возможно… его или ее уже нет в живых.
– Тогда нужно разузнать, что случилось с этим человеком.
– А как?
– Через Сергея! Как-то же эта записка попала в банку! Я же сразу обратила внимание, что между слоями виднеется что-то беленькое, но я только сейчас поняла, что это такое было. Письмо с мольбой о спасении! Этому человеку явно угрожает опасность. И я – его единственная надежда.
– Не скажи, – покачала головой Констанция. – Неизвестно, может, он во все банки подряд запихивал эти записки с просьбой о помощи. Может, их уже куча народу нашла. Может, этого человека уже давно спасли.
– Что-то никого я из этой кучи спасателей возле дома Сергея не наблюдала.
– Так это тебе невтерпеж бежать и спасать. А те люди спокойные да разумные, нашли, прочитали, помогли.
– Ага! – хмыкнула Анжелика. – Или прочитали и выкинули. Их это не касается напрямую, так нечего и голову забивать.
– Вот-вот, разумные люди именно так и поступают.
И Констанция замолчала, всем своим видом желая показать, что и им с Анжеликой нужно поступить спокойно и разумно. Выкинуть записку и забыть о ее существовании.
Но Анжелика в ответ ТАК взглянула на подругу, что Констанции все стало ясно – ни спокойствия, ни разумности в решении Анжелики не предвидится.
Вздохнув, Констанция спросила:
– А этот Сергей не говорил тебе, кто ему закатывал банки?
– Говорил, что раньше жена заготовками занималась.
– Жена! А где сейчас находится его жена?
– Сбежала. Во всяком случае, так он мне сказал.
– Я все поняла! – воскликнула Констанция. – Жена никуда от него не убегала! Ей просто надоело возиться с тоннами овощей для заготовок, и она взбунтовалась. И тогда… тогда он посадил ее в какой-нибудь подвал, запер на замок и заставил заниматься заготовками по двадцать четыре часа в сутки. И тебе это тоже грозит! Недаром он потребовал, чтобы ты привезла ему образчик своего искусства. Попробовать хочет, какая ты мастерица! Если хорошая, в подвал! Ты боялась, что он за невкусный маринад тебя критиковать станет, а не подумала, что за вкусный ты и вовсе в темницу угодить можешь! В пожизненное рабство к этому ненормальному попадешь!
– Я уверена, что есть другое объяснение тому, как эта записка оказалась в банке.
– И какое?
– Пока что я этого не знаю, но обязательно выясню.
– Как?
Констанция широко распахнула глаза, глядя на подругу.
Она уже догадывалась, что задумала Анжелика, и потому совсем не удивилась, услышав от нее:
– Приготовлю законсервированные помидоры и поеду в выходные на свидание с Сергеем.
– Ты сошла с ума!
– Почему? Вовсе нет.
– Это опасно!
– Но нельзя же оставить призыв этого человека из банки без внимания. Он попал в беду.
– Сходим в полицию!
Но этот выход тоже не устраивал Анжелику. А если Сергей не виновен? Если записка – это и впрямь чья-то глупая шутка? Тогда получается, что Анжелика сдаст полноценного кандидата в женихи, которых у нее, сказать честно, и так наперечет. Правда, помимо Сергея есть еще Ярик, но до чего же он худенький и маленький. Даже на фотографии видно, какой он миниатюрный мужчина. Внешне Ярик очень серьезно уступал Сергею, который был настоящим красавцем.
И Анжелика заключила:
– Сделаем так, как я решила.
– У тебя ничего не получится, – возразила Констанция. – Хотя бы уже потому, что ты не умеешь консервировать.
– Твоя мама умеет.
– Ты не забыла? Она знать меня не хочет после моего романа с Олежей.
Анжелика хоть и считала, что подруга сильно преувеличивает степень вражды матери, но спорить не стала.
– А бабушка? – спросила она. – Неужели твоя бабушка не одолжит пару баночек по такому случаю?
– А если этот тип начнет тебя допрашивать? Что положила? Да сколько времени мариновала? Нет, ты должна сама все сделать.
Анжелика сердито покосилась на подругу. Она сильно подозревала, что Констанция нарочно ставит ей палки в колеса в деле консервирования, чтобы не допустить рискованного свидания.
– Пошли в магазин!
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть? Купим овощей и начнем.
Анжелика так увлеклась своей идеей, что совсем забыла про цвет кожи своей подруги.
Вспомнить об этом пришлось в момент, когда она заметила испуганные взгляды двух тетенек, которые возились у ящика с болгарскими перцами.
До того как подруги к ним подошли, обе они обменивались возбужденными восклицаниями:
– Отличный перец!
– Почти весь красный!
– Жалко, что летом такого не было. Сейчас-то у меня уже все полки банками забиты, ставить некуда.
– А я все равно возьму килограммчиков пять!
Но женщины умолкли, когда у ящиков с перцем возникла Констанция. Еще две дамы, которые до сих пор увлеченно разглядывали помидоры, внезапно бросились прочь, когда Констанция протянула свою нежно-лазоревую руку к крайнему от них помидору.
Анжелика кашлянула, и уже через мгновение возле них на всем обозримом пространстве не было ни единого конкурента.
В итоге девушки набрали два больших пакета перца и пакет помидоров.
На кассе помидоров оказалось почти два кило, перца больше трех. По совету бабушки взяли еще пару головок чеснока.
Дотащили, помыли, почистили и почувствовали, что уже устали. Но отступать было некуда. Груда овощей ждала, когда ее переработают.
– Давай ты будешь резать, а я варить.
Бабушка объяснила, что лучше и вкусней сделать перец в томатной заливке с уксусом, солью и сахаром. И сейчас подругам предстояло пропустить томаты через мясорубку, а перец нарезать крупными дольками и отварить. И все бы ничего, но весь перец, даже нарезанный, никак не желал влезать в кастрюлю целиком, пришлось его отваривать маленькими порциями, на что ушло много времени. Томаты тоже вели себя не лучшим образом, закипая, они брызгались и плевались, но подруги были настойчивы, и томаты все-таки удалось довести до кипения, правда, ценой нескольких ожогов. Потом девушки загрузили в томатное пюре обмякший в кипятке перец и снова все это проварили. Затем добавили уксус, соль и сахар по вкусу и снова проварили.
– А банки-то! – спохватилась Анжелика. – Все готово, а банки еще нужно стерилизовать.
– Бабушка сказала, достаточно просто обдать их кипятком.
Первая банка лопнула сразу, едва в нее налили кипяток.
– Ложку надо было положить, – вспомнила Констанция. – Мама всегда так делала.
Пока искали ложку, разлившийся по столу кипяток из лопнувшей банки протек вниз на пол и угодил Констанции на ногу.
Та запрыгала, перевернула стул, на котором стояли приготовленные для стерилизации банки, те попадали на пол и большая часть их разбилась.
Уцелели всего две штуки, каждая объемом в один литр.
С ними-то Анжелика и стала работать. Теперь действовала она предельно аккуратно, в банки клала столовые ложки и уже по ним заливала крутой кипяток. Ждала, когда стекло равномерно прогреется, потом свежей порцией кипятка еще раз ошпаривала внутреннюю поверхность банок. А потом стала укладывать перец, доставая его из булькающего на плите варева.