Варяг. Смерти нет

Купцы, однако, очень надеялись, что ничего у Симеона не выйдет. Нет, на помощь метрополии они не надеялись. Рассчитывали на собственное ополчение[8] и на фемного стратига Иоанна Вогу, который уже успел показать себя неплохим воителем и политиком.

Помимо относительно свежих новостей из Византии имелись кое-какие новости из Киева, где успешно и энергично правил князь Олег. Щита к вратам Царьграда он прибить ещё не успел, но в Херсоне его воспринимали очень даже всерьёз. И всерьёз же опасались его союза с булгарским кесарем.

Говорить о том, что опасаться Олега стоит не только Херсону, но и Константинополю, Сергей не собирался, а вот для себя зарубочку в памяти сделал: неплохо бы поучаствовать. Силёнок бы только успеть набраться до начала этого славного похода.

А ещё Сергей узнал, что едва не облажался. Ведь он, говоря о том, что родом с юга, имел в виду Тмутараканское княжество. Хорошо ещё, что предпочёл темнить и вслух этого не сказал. А то бы с ходу был пойман на откровенном вранье.

Потому что нынче Тмутаракань называлась Таматархой, и стольный город её назывался Самкерц. И заправляли там не русы, а хузары. А за главного – Булан, наместник и двоюродный брат самого великого хакана всех хузар Беньяху. Буланом звали хузарского верховного правителя, первым принявшего иудаизм. Этот Булан правителем не был, но любил, когда его именовали не наместником, а хаканом.

Ромеи в этой Тмутаракани-Таматархе чувствовали себя как дома, а вот словенские купцы хоть и имелись, но подвизались на ролях сугубо вторых, если не третьих.

В общем, легенда, которую изначально придумал Сергей, трещала по швам. Одно хорошо: ляпнуть «я из Тмутаракани» он не успел.

Удача, однако, мелькнув было розовыми ягодицами, тут же повернулась к Сергею личиком и одарила скупой улыбкой. В команде ромейской обнаружился интереснейший персонаж неромейского происхождения: Истислав-моравлянин.

В прежней жизни Сергей о Великой Моравии только слыхал. К концу десятого века княжество сие было стёрто с географической карты. Успев, впрочем, породить одного из главных недругов воеводы Сергея – боярина Блуда.

А вот в этой жизни Великая Моравия существовала и довольно активно: с переменным успехом дралась то с наседающими уграми, то сама с собой.

Вот и папаша заинтересовавшего Сергея персонажа в своё время выбрал не ту сторону. В конфликте законного правителя Маймуна и его младшего брата Святополка папаша встал на сторону Святополка. Святополк продул и смылся к потенциальному противнику, который не преминул отхватить кусок от спорного наследства.

И папаша Истислава тоже сбежал. В Херсонскую провинцию.

Позже братья помирились, но для папы Истислава это значения не имело. Владение его уже было поделено, и пункт о возвращении её прежнему хозяину в сделку между братьями не вошёл. Равно как и амнистия. Сын мятежника возвращаться на историческую родину тоже не планировал. Может, оно и к лучшему, ведь через несколько десятилетий родина кириллицы Великая Моравия перестанет существовать.

Полезное вышло общение. А главное, по ходу его у Сергея возникла неожиданная мысль по поводу новой легенды собственной «биографии».

– Ага, явился! – громогласно объявил первый же дружинник, встреченный возвратившимся на варяжское подворье Сергеем. – Бегом к княжичу. Искал тебя.

– Куда ходил? – не слишком дружелюбно поинтересовался Рёрех.

Княжич был не один. Вместе с ладожским наместником. Руководство выпивало и закусывало.

Сергей ответил. Язык его при этом слегка заплетался. Всё же две чаши вина для неокрепшего организма – это немало.

– Ты пьян, – сделал правильный вывод княжич.

– Да чутка совсем! – запротестовал Сергей. – Что надо, княже?

– Говорил, ромейской грамотой владеешь? На, читай! – Он сунул Сергею в руку кусок кожи.

Сергей прочитал. Расписка. Некий торговец из Константинополя обещал выдать шесть солидов другому торговцу. Судя по имени, тоже византийцу. Стандартный «документ». Именной. В прошлой жизни через его руки прошли сотни таких. Если не тысячи.

– Что скажешь?

– Обязательство, – ответил Сергей. – На шесть золотых монет.

– То есть её можно обменять на шесть золотых?

– Можно, – подтвердил Сергей и заулыбался. Настроение у него было замечательное. – Конечно, можно! Но только тому, кому она выдана. И только от того, кто выдал.

– Точно? – вмешался Годимир.

– Точно. Вот хоть у херсонских спросите.

– Так он же, херсонский, барсучий сын, мне её и выдал! – воскликнул Годимир. – Сказал: я ею могу любому ромею или булгарину заплатить! Обмануть меня вздумал? А ты что улыбаешься? Весело тебе?

Рёрех выразительно откашлялся, и наместник ладожский тут же сменил гнев на милость.

– Благодарю, Рёрех Стемидович, помог мне обман выявить.

«Нехорошо получилось, – подумал Сергей. – Георгий меня угощал, а я его подставил. А этот толстяк, он же мне никто».

– Золото по этой бумаге получить всё же можно, – поспешно внёс поправку Сергей. – Если это не тот, чье имя здесь написано, то шесть солидов он не получит. Но если это уважаемый у ромеев человек, то можно получить половину. А то и больше. Зависит от уважения.

Ну да, приди с такой распиской к купцу человек спафария Сергия, коим Сергей был в прошлой жизни, то получил бы весь долг целиком. Однако если отдать перекупщику, то тот даст максимум половину, а скорее всего, и меньше. Опять-таки у получившего расписку могут быть родственники… В общем, для понимающего человека данная расписка – всё же намного больше, чем просто клочок кожи.

Но всего этого Сергей говорить, конечно, не стал.

– Ромейский купец вполне может её принять, – произнёс он рассудительно. – Или тот, кто с ромеями торгует. Но стоить она будет не шесть солидов, а, может быть, два. Вряд ли больше.

– Да? Два можно? – вмиг подобрел Годимир. – Ну тогда ничего. Я её за полгривны засчитал.

Сергей не знал нынешнего курса драгметаллов, но наместник, надо полагать, знал, потому остался доволен.

Вот и хорошо.

О том, что автор расписки мог, например, помереть или отбыть куда подальше из ромейской столицы, Сергей говорить не стал.

Его ведь не об этом спрашивали.

– А толковый у тебя малец! – похвалил Годимир. – Может, уступишь?

Фига се заявка!

– Ты, Годимир, думай, что говоришь! – строго произнёс Рёрех. – Меня обидел. Его обидел. Это детский мой, не холоп.

А наместник-то притрухал. Лицо удержал, но пальчики-сардельки – выдали.

– Я ж по-хорошему предложил, – пробормотал он. – У меня ведь тоже дружина. Такого толкового – хоть сразу в отроки бы взял.

– Забыли, – махнул рукой Рёрех. – Голоден, Варт?

Сергей голоден не был, но ему было очень интересно, о чём таком толкуют княжич и наместник, потому он кивнул.

– Значит, помощи от вас ждать не придётся? – спросил Годимир, выхлебав очередной кувшин медовухи. – А не пожалеете после?

Приняв на грудь, ладожский наместник заметно осмелел.

– Вы её уже получили, – напомнил Рёрех. – Не узнай мы от родни, что даны идут, вы бы тоже не знали. Да и кто сказал, что они грабить идут? Может – торговать?

– Сын конунга данов? Торговать? Железом они торговать будут, вот что.

– Может, и так. – Рёрех покосился на Сергея, но и тот сделал вид, что увлечён утятиной. – Отправь гонца в Новый город, пусть там и решают, как свою землю оборонять. К Хельгу вестника отправьте. Попро́сите, он поможет.

– Олег поможет, ага! – проворчал Годимир. – А потом за помощь такое потребует…

– Это лучше, чем топоры данов.

– Не нужен нам Олег! – сердито проговорил Годимир. – Если всем разом уговориться: Новгороду, Полоцку, вам, да силу общую показать – не рискнут даны безобразничать.

– Общую, говоришь? Как наши данники, которых вы зимой пощипать пытались?

– Это наши данники, – буркнул Годимир. – Испокон наши.

– Вот видишь! – засмеялся Рёрех и похлопал ладожского наместника по предплечью. – Данники, выходит, ваши, а сила – общая? Нет, боярин. Сила у каждого своя. Наша – у нас, ваша – у вас. Сунутся твои мытари к нашим зверобоям ещё раз – поглядим, чья сила сильнее.

8

Фемы не платили налогов центральной власти, все налоговые сборы оставались в распоряжении местных властей; со своей стороны центр не выделял денег на содержание воинских сил фем, при этом все дееспособные мужчины фемы были обязаны нести воинскую службу.