Страница 25 из 39
— Да, я слушаю, — тихо произнесла Рая.
— Доченька, это мама! Как ты, моя хорошая?
Антонина Евгеньевна старалась говорить бодро, чтобы поддержать дочь.
— Могло быть и хуже, но дальше уже некуда, — пошутила Раиса. — Лучше скажи, как ты? Как Ева?
— Ева идет на поправку, не так быстро, как нам хотелось бы, но… Рая, если тебе очень трудно, то я найду кого-то для ухода за Евой и приеду к тебе.
— Не стоит, мама. Я… Я держусь.
— Раечка, я слышу, что ты плачешь.
— Нет, мамочка, тебе показалось.
— Тебе помогают купаться? Мыть голову? Ты бываешь на свежем воздухе?
— Конечно. Мне Вася с Галей помогают, я выкупана и бываю на улице, — ответила Рая, но матери не верилось.
— Лекарства еще есть?
— Да, Вася привез. Мама, ты даже не думай бросать Еву — это моя просьба. И еще. Если со мной что случится, ты не говори Еве до ее выздоровления. Хорошо?
— Рая, ты просто обязана нас дождаться! Мы приедем и продолжим твое лечение. Вместе мы все одолеем.
— Мамочка, не надо обманывать меня, я все прекрасно понимаю, — спокойно сказала Рая. — И лекарства мои не для лечения, а чтобы облегчить мои страдания. Сейчас главное — вылечить нашу птичку. Так как насчет моей просьбы?
— Я… ее… выполню, — выдавила из себя женщина. — Можешь дать трубку Василию?
— Да, он на кухне.
Василий взял телефон и вышел с ним во двор.
— Вася, как Рая? — спросила Антонина Евгеньевна. — Я хочу знать правду.
— Плохо. Я вызывал врача, он сказал, что остались считаные дни.
— О господи, как мне все это пережить?! — воскликнула в сердцах женщина.
— Рая просила не сообщать вам, когда это случится, — сказал мужчина. — Я не знаю, как правильно поступить.
— Я не знаю. Не знаю!
— Она последние три дня отказывается кушать, не хочет, чтобы ее купали, не говоря уже о том, чтобы побыть на свежем воздухе, — добавил Василий.
— Моя бедная девочка! Она сильно мучится?
— Очень. У Раи такие боли, что она не выдерживает и кричит, тогда я делаю ей уколы, которые выписал врач, она засыпает на некоторое время, а потом все повторяется… И так день и ночь. Вы извините, что я вам говорю напрямую, вы сами попросили сказать правду. Рая почти ничего не видит, может, поэтому отказывается от прогулок. И еще… Я хотел вам сказать, что попросил у Раи прощения за все обиды, которые я ей причинил.
— Она простила тебя?
— Да. Рая — сама доброта. Это я был козел, что вовремя ее не оценил. Но что теперь поделаешь? Прошлого не вернуть.
— Ну хоть сейчас до тебя дошло, — вдохнула Антонина Евгеньевна и простилась с зятем.
Глава 32
Три месяца после того страшного дня, когда Дмитрий узнал о смерти Евы, прошли для него, как в тумане. Он не мог общаться с родителями, не хотел никого видеть и загружал себя работой, как только мог.
«Сегодня ровно три месяца, как ее не стало», — подумал Дмитрий, едва успев проснуться.
Так было и раньше, когда была жива Ева: он засыпал и просыпался с мыслью о ней.
«Так было, так есть и будет всегда, — думал Дмитрий. — Я никогда ее не забуду».
Он понимал, что надо смириться, принять реальность такой, какая она есть, чтобы научиться жить без любимой, но вырвать из сердца Еву он не мог, сколько бы ни пытался.
Дмитрий принял душ, выпил чашку кофе и решил сходить в парк, посмотреть на влюбленных ангелов. Три месяца он не решался пойти туда, где каждая мелочь напоминала ему о Еве.
«Нужно слушаться своего сердца», — однажды сказала ему Ева.
Сегодня его безумно тянуло в парк, и вскоре он был там. Летом и набережная, и парк выглядели по-другому. Они с Евой гуляли, любуясь заснеженными деревьями, и все вокруг — вместе с тем, что происходило с ними, — было похоже на прекрасную сказку. Летний парк показался Дмитрию не таким красивым, как зимой, хотя на клумбах по обе стороны аллеи цвели каллы и розы самых разных цветов и оттенков. На одной из клумб пестрели яркие низкие цветочки красного цвета, высаженные в форме сердечка. Большие клены и дубы бросали приятную тень, и Дмитрий присел на свободную скамейку, где можно было укрыться от палящего солнца, которое уже с самого утра давало знать, что лето в разгаре.
Дмитрию были видны статуи двух ангелов, которые, казалось, смотрели на него с грустью.
«Мне это кажется или действительно ангелы сегодня грустят со мной?» — подумал он. — Зимой они казались счастливыми».
На миг ему показалось, что по аллее идет Ева. Сердце бешено забилось в груди от увиденного, Дмитрий всмотрелся в фигуру девушки и понял, что то была не Ева. От осознания разрушенных надежд сердце вмиг сжалось от боли, растекшейся по всему телу.
— Димон! Неужели это ты?! — услышал он чей-то возглас и, повернувшись, увидел Максима. — А я смотрю, ты это или не ты? Привет, друг!
Они сидели на скамейке, вспоминая студенческие годы.
— Что ты такой пресный? — спросил Максим, заметив, что Дмитрий невеселый, хотя и пытается шутить.
— Нет повода радоваться, — ответил Дмитрий и рассказал о смерти Евы.
— Да уж! Не позавидуешь тебе, — сказал друг. — Прими мои соболезнования.
— Они ничего не изменят, — грустно произнес Дмитрий. — Знаешь, Макс, у меня все вот здесь, — он постучал кулаком по груди, — умерло вместе с ней. Такая пустота, как будто там не осталось души.
— Любовь забывается ради новой любви, так сказал кто-то мудрый. Тебе надо отвлечься, начать встречаться с другой девушкой. Говорят, что новое помогает забыть старое, — посоветовал Максим.
— Не то что встречаться, я не могу смотреть на других девушек, — признался Дмитрий. — Все они кажутся мне не такими, как Ева.
— Конечно, не такие! Каждый человек индивидуален. Природа очень мудра — она не может создать точную копию другого человека, каждый из нас неповторим. Не ищи Еву в девушках, ее не будет, ищи что-то хорошее в них и найдешь!
— Спасибо за совет, но пока не готов к новым отношениям.
— Не будешь же ты весь век жить прошлым? Его надо отпустить. Помнить, конечно, нужно, но не жить им. Живи сегодняшним днем, друг!
— Живу, работаю, — ответил Дмитрий, — а душа пустая.
— Кстати, как там твои родители? — поинтересовался Максим.
— Я не общаюсь с ними уже три месяца.
— Ну ты даешь! Это же твои самые близкие люди! Как так получилось?
Дмитрий вкратце рассказал, почему держит на них обиду.
— Ты думаешь, мои родители идеальны и все делали правильно? — Максим взглянул на друга. — Было все: и обиды, и ссоры, и непонимание. Когда отца не стало, я понял, что родителей не выбирают и что только они искренне хотели мне добра, хотя иногда я не замечал этого и не ценил. Мой совет: помирись с ними. Представь, с какой тяжестью на сердце они живут, потеряв одного сына и не общаясь со вторым, который от них отвернулся.
— Постараюсь, — вздохнув, сказал Дмитрий и спросил, как обстоят дела у Максима с Маринкой.
— У нас скоро будет свадьба!
— Поздравляю!
— Этого мало. Мы пригласим тебя на нее, хотя свадьба — это громко сказано, так себе, скромное торжество. Придешь?
— Приду.
— Хочешь быть свидетелем?
— Какой из меня свидетель? С кислой миной на роже?
— Тогда тебе дополнительный бонус — приходи с девушкой! И не говори мне: «Где ее взять?» Хотя бы со своей знакомой. Обещаешь?
Дмитрий пообещал только из-за того, что на этом настаивал Максим. Они простились и разошлись. По дороге домой Дмитрий думал о том, что сказал Максим о родителях.
«Завтра поеду к ним, — решил он. — Я действительно их люблю и не хочу потерять».
Глава 33
Антонине Евгеньевне приснилась Рая. Во сне ей было лет шесть, не больше. Она играла с куклой, которую подарили ей родители. У куклы были длинные золотистые волосы, которые девочка расчесывала, чтобы потом заплести косичку. Вдруг расческа выпала из рук ребенка и куда-то исчезла.