Страница 27 из 64
Кивая, не в силах отдышаться, я погружаю пальцы в его волосы и притягиваю его манящий рот обратно к себе. Он поворачивает голову под правильным, только ему ведомым, углом.
Немного поиграв с моим языком, он нежно посасывает мою нижнюю губу.
Своими длинными пальцами он проводит вверх по моей шее, обхватывают макушку, одним движением удерживая меня на месте. Я беспомощно покоряюсь его изголодавшемуся рту, от сексуальных поцелуев и посасываний которого я завелась, как никогда прежде.
Оказываюсь лежащей на сидении, прижатой его телом, отчаянно цепляюсь за его воротник.
Малкольм продолжает проникать в меня языком, а когда отстраняется, я замечаю, что гипнотический взгляд его зеленых глаз стал темным, цвета ночного леса.
— Я скучаю по тебе, — говорит он хрипло, в его взгляде такая ярость, будто он хочет, чтобы я поняла всю серьезность сказанного.
— Я тоже по тебе скучаю, — шепчу я, с тем же отчаянием.
— Я скучаю по твоему вкусу, по твоему телу, по звукам, которые ты издаешь, — линия его челюсти напрягается, словно он вспоминает, каково это было - скучать по мне. Не отводя глаз, он проводит пальцем по моей щеке. Я наблюдаю за эмоциями, отражающимися на его лице, пока он гладит меня ладонью, опускаясь ниже на шею. Решительность. Голод. Контроль.
А я задыхаюсь, изнываю, жажду, жду. Все еще удерживая за макушку, он усаживает меня для еще одного влажного поцелуя. Его рот лениво скользит от одного уголка моих губ к другому, он пробует меня со всех сторон. От этого я ощущаю себя притягательной, аппетитной, сочной. Желая распробовать его также неспешно, я всасываю его язык в рот, удивляясь тому, как наши тела отзываются на это движение — каждый мускул во мне сжимается, а хватка Сента на мне рефлекторно усиливается.
Со стоном он перетаскивает меня к себе на колени, усаживая так, чтобы я оседлала его, затем опускает верх моего платья, потянув за эластичный край ткани.
— Малкольм, что ты творишь? — я хватаю ртом воздух и прикрываю руками обнажившуюся грудь.
— Смотрю на тебя, — абсолютно не смущаясь и все контролируя, он берет меня за руки и опускает их вдоль тела.
Я зажмуриваюсь, потом открываю глаза, смущенно понимая, что он наверняка заметил наклейки на соски, которые я использовала, чтобы не надевать лифчик под платье. Не хотела, чтобы соски были видны, и теперь на груди красуются два кружочка телесного цвета.
Он проводит большими пальцами по обоим соскам. Внизу живота все сжимается, когда я вижу, какой у него при этом любящий, оценивающий, собственнический взгляд. И такой темный. Очень, очень темный.
— Я собиралась снять их прежде, чем ты увидишь, — шепчу я.
Он целует меня в уголок рта.
— Я сам.
Малкольм наклоняется и целует вершинку груди прямо под наклейкой. Затем вторую, губы теплые и нежные. Подняв голову, он сжимает оба стикера между большими и указательными пальцами, и не отводит от меня взгляд, пока осторожно снимает их, один за другим.
Жар проносится по телу.
Этот жест такой интимный. Наши взгляды, пока он делает это.
Малкольм подносит большой палец ко рту и облизывает подушечку. Потом повторяет это с другим пальцем. А затем обводит обоими пальцами мои соски, от чего я почти стону в голос.
Пальцы на ногах поджимаются, когда он обращается ко мне голосом, ставшим таким низким. Я могу ощутить между ног, насколько он возбужден.
— Теперь они мои, — говорит он.
Он снова усаживает меня ровнее, поднимает подол платья повыше, и, устроив все так, как ему хочется, опускает голову и берет один сосок в рот. Ощутив жар и влагу на маленькой твердой вершине, я судорожно двигаю бедрами, объезжая его эрекцию.
— Сент, — умоляю я.
Выпустив сосок изо рта, он поднимает голову. Смотря на меня, словно поглощая, впитывая целиком, он целует меня в губы.
Не прерывая поцелуя, он обхватывает мой зад, притягивая ближе к своему члену.
Я дрожу от желания.
— О, боже.
Хватая ртом воздух, я впиваюсь ногтями в его волосы, целуя его везде, где могу дотянуться: висок, пахнущий его шампунем, щеку, покрытую проявившейся щетиной. Покусываю его ухо. Мое тело движется по собственной воле, прижимаясь все ближе, стоны вырываются из горла, когда он медленными, чувственными движениями потирает мои соски.
Мне хочется, чтобы это длилось вечно, хочу кончить одновременно с ним. Но его твердый член между моих ног, его рот доводит меня до исступления, а тело сжимается все сильнее, приближаясь к оргазму.
— Нам надо остановиться, — стону я, извиняясь, все еще сжимая в кулаках его волосы. — Я уже на грани, и не хочу переступать эту черту без тебя.
— Сделаем это вместе.
Не выпуская меня из рук, он продолжает целовать всю дорогу до его дома. Прибыв, машина заезжает на подъездную дорожку, Сент оставляет последний невесомый поцелуй в уголке моих губ, опускает подол моего платья, и поднимает верх.
Я пытаюсь привести себя в порядок, поправить прическу, сгорая от смущения.
— Не представляю, как сейчас выгляжу.
Он быстро пробегает по мне взглядом.
— Ты выглядишь восхитительно, невероятно возбуждающе.
— Скорее уж возбужденной! Тобой! — говорю я, легонько толкая его в плечо и посмеиваясь.
Он ухмыляется.
— И это тоже.
Опустив руку вниз по моей спине, он ведет нас в холл здания.
— Мистер Сент, — приветствует его персонал.
Он в ответ просто машет рукой.
Оказавшись в лифте, я бросаю взгляд на наше с ним отражение в зеркальной панели — он выглядит изумительно, губы слегка порозовели, волосы немного растрепаны, а я вся на взводе, прическа испорчена, взгляд томный. В кабине с нами еще одна пара, так что я стараюсь вести себя прилично, держа руки опущенными вдоль тела. Пара шепчется, и я понимаю, что они знают, кто он. Возможно даже знают, кто я.
— Доброй ночи! — произносят они немного наигранно, выходя из лифта.
— Доброй ночи, — спокойно отвечает Сент, а я улыбаюсь и киваю.
Стоит дверям закрыться, как он прижимает меня к себе, наклоняя голову. Мы нежно целуемся, пока звоночек не оповещает о прибытии на нужный этаж, затем выходим, его взгляд такой же темный, как и мой.
Я дрожу от нетерпения, пока он ведет меня за руку в свои апартаменты.
Пока я включаю свет, он снимает пиджак, откладывает в сторону телефон и сбрасывает туфли.
Когда Малкольм возвращается, городские огни мягко светятся позади его статной фигуры. Один взгляд на него в этих брюках, белой рубашке, с взъерошенными (моими руками) волосами, заглушает остатки страха, который я испытывала, вся нерешительность забывается. Я не просто хочу этого. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.
Он подходит ко мне, взгляд теплый и влажный. Он поднимает руку, приближаясь, гладит мою шею сильными пальцами.
Очаровывающий аромат его тела - чистые гормоны. Клянусь, мои ноги сейчас словно желе, а все остальное тело пылает. Малкольм Сент - мощное горючее, которое распыляет меня на полную.
Все стает на свои места, когда его пальцы скользят вниз по моему телу, поверх одежды, затем касаются зада и поднимаются вверх по спине, пока не обхватывают мое лицо.
Своими зелеными глазами он смотрит прямо на меня, в них застыл немой вопрос. А затем я слышу, как он его озвучивает, низким, хриплым от страсти голосом:
— Медленно и глубоко? Или быстро и сильно?
— И то, и другое.
Он судорожно вздыхает, челюсть напрягается от моего ответа, он подтягивает меня ближе и, соглашаясь со сказанным, оставляет нежный, но уверенный поцелуй на моих губах.
— Все верно, — произносит он.
Я слышу, как он расстегивает молнию на моем платье и вздох предвкушения срывается с моих губ, когда он опускает платье вниз.
— Возьми меня, — выдыхаю я.
— Этим и занимаюсь.
— Используй меня. Делай со мной все, что захочешь.
— Нет, — говорит он сердито. — Используют то, что потом выбрасывают. А я намерен оставить тебя навсегда.
Платье опадает у ног голубым озером. Я стою недвижима, словно статуя, дрожа от потоков воздуха, касающихся разгоряченной кожи, на мне только лишь трусики и босоножки на высоком каблуке, все чувства отражаются в глазах.