Адам и Ева

Спустя месяц после возвращения из Испании Адам заявил Еве о своем намерении навестить родных в Грозном. Раньше он никогда не делился с ней своими планами, и девушка по достоинству оценила этот жест. Адам пояснил, что на следующей неделе было бы самое подходящее время: таким образом он попадет на юбилей к своей племяннице, которой исполняется пять лет. Его сестра Зара за месяц запланировала пышное торжество по случаю дня рождения дочки.

- Конечно же, езжай, - искренне одобрила Ева.

- Как у тебя с работой? Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

От такого неожиданного предложения у Евы перехватило дыхание. Так привыкнув довольствоваться малым в их отношениях, она не надеялась на столь стремительное развитие. Никогда раньше Адам не намекал на знакомство со своей семьей, не считая случайного общения с его братом Русланом. Остальные члены его семьи, которых он очень любил и о которых много рассказывал, до сих пор оставались для Евы какими-то недостижимыми миражами. Это знакомство не будет стандартными смотринами, это новая веха в их отношениях. Адам любил и ценил свою семью так, что она не сомневалась, что в свою святая святых он приведет только человека, которого выбрал душой и сердцем навсегда.

Пряча довольный взгляд и невольно растягивающуюся улыбку, Ева ответила:

- Я была бы рада поехать с тобой и познакомиться с твоей замечательной семьей. Завтра же напишу заявление на отпуск. И попробую договориться со Стасом, чтобы он взял к себе Всеволода на несколько дней.

Адам довольно кивнул в ответ:

- Ты без проблем можешь взять его с собой. Намечается большой детский праздник, ему тоже будет интересно.

До конца недели Ева крутилась как заведенная, чтобы успеть покончить со всеми срочными делами до отъезда. С отпуском вопрос был решен, а вот со Стасом договориться не удалось. Он не посчитал возможным остаться с сыном, сославшись на занятость и командировки. Что ж, Адам сам предложил взять Севу с собой, да и ей так будет спокойнее.

 

В день отлета в Москве стоял чудесный солнечный день, по своей красочности и энергетике, аккурат совпадавший с настроением Евы перед отъездом. В аэропорту ее не покидало приятное, доселе чуждое ощущение: она в семье. Странно, что она не испытывала этого чувства с родным отцом своего сына. Но как будто только именно теперь все в ее жизни встало на свои места. Ева не стала анализировать, просто наслаждалась каждым моментом. Адам настолько быстро и легко нашел общий язык с Севой, а мальчик так проникся к нему, что Ева посчитала досадным недоразумением тот факт, что у Адама до сих пор нет своих детей.

На подходе к трапу Ева в последний раз с удовольствием зажмурилась от не по-осеннему ласкающего солнышка, но опустив глаза под ноги, замерла в оцепенении на несколько секунд. У самого трапа на асфальте неровным покрывальцем колыхалось что-то белое – тополиный пух. Как это возможно? Откуда?! В конце октября! Ева судорожно оглянулась по сторонам в поисках хоть какого-то объяснения этого странного явления.

- Родная, что такое? – донесся до нее медленный, растянутый во времени и пространстве звук.

Адам, стоя за Евой, сдерживал недовольную толпу, спешащую попасть на борт воздушного судна. Кто-то из нетерпеливых пассажиров уже начал возмущаться.

У Евы тем временем в горле образовался ком, мешающий дышать, перед глазами поплыла мутная пелена. Из последних сил она попыталась найти глаза Адама, крепко сжимая при этом ручку ребенка.

- Мама, больно!

-Адам, - Ева испытывала необъяснимый ужас, но не находила в себе силы предпринять попытку отменить поездку. Почти ничего не видя, она ухватилась за его плечо, - Ты уверен, что самолет исправен? Вдруг с ним что-то не так?

- Глупышка, - рассмеялся Адам, - Я не знал, что ты так боишься летать! Давай поднимайся, - он похлопал ее по бедру для убедительности, - У нас бизнес-класс, сейчас же попросим шампанского, и тебе сразу полегчает.

Ева никогда не боялась летать. Никогда.

В самолете в ход пошло все, не только шампанское. Но Еве и правда вскоре полегчало, и она даже сама над собой посмеялась вместе с Адамом. Когда спустя пару часов самолет совершил мягкую посадку на кавказскую землю, а через иллюминатор показались горные вершины, Ева окончательно успокоилась.

Но по дороге в квартиру Адама, Ева разволновалась снова. Теперь уже по другому поводу. Как воспримет кавказская семья Адама его нетрезвую пассию с маленьким ребенком?

- Адам, а что если сегодня ты покажешь нам город, а завтра мы пойдем на ужин к твоим родителям?

- Как скажешь, любительница горячительных напитков, - смеясь, он чмокнул взволнованную Еву в макушку.

Так начался, казалось бы, лучший отпуск в ее жизни. Семейный и романтический одновременно. Пьянящий, сводящий с ума обилием радостных эмоций, сулящий бесконечное счастье, которое никогда не наскучит и не превратится в обыденность, никогда не будет восприниматься как должное.

Катаясь по городу, Ева каждый раз впадала в ребячий восторг, завидев на горизонте горы. Она как будто забывала о них, и радовалась каждый раз, когда величественные вершины напоминали ей о себе. Ева моментально прониклась любовью Адама к своей второй Родине, представила, как тяжело ему было разрываться между двумя культурами в военное время. Адам пообещал, что после того как они навестят всех родственников и посетят день рождения его племянницы Лауры, они обязательно поедут пообедать в великолепном ресторанчике в горах. Ева задыхалась от предвкушения всего, что было запланировано.