Страница 8 из 14
— Ты в порядке? — спрашивает она, но Лорен не отвечает.
— Просто доставь нас в лагерь, — говорю я, а Дав кивает и поворачивается обратно.
Я наклоняюсь и шепчу Лорен. — Все будет хорошо. Ты в безопасности и никто не причинит тебе вреда. — Я целую её в голову, и когда она сильнее прижимается ко мне. Я знаю, что с ней все будет в порядке. — Ты можешь доверять всем нам.
Мне нужно, чтобы она поняла, что она в безопасности, и что мы здесь только для того, чтобы защитить её. Я не знаю, сколько времени это займет, но теперь у меня есть все время в мире благодаря ей. Она спасла мне жизнь и лучший способ отплатить за это — убедиться, что угроза никогда не встретится с ней снова.
Глава седьмая
Лорен
Я наконец-то отрываю лицо от шеи Бишопа, когда чувствую, что меня опускают на мягкую поверхность. Мне сразу не хватает его богатого запаха и тепла, потому что я цеплялась за него, как за спасателя в шторме, в который превратилась моя жизнь. Я чувствовала, как будто тонула, и когда он подтянул меня ближе к себе, волнение в конце концов прекратилось. Я растворилась в нем, мгновенно почувствовав спокойствие. Этого было слишком много, чтобы принять, но когда я была окружена им, я чувствовала себя в безопасности.
Когда я увидела его стоящим там, я на мгновение подумала, что это был сон. Что ни один из ужасов не был реальным, и я проснусь в постели снова в той жизни, которая не была перевернута с ног на голову, и мой отец снова станет самим собой. Но это был не сон.
Я отправилась с Бишопом добровольно и поверила словам, которые исходили из его уст, как будто это правда, вырезанная в камне. Я пошла с ним так легко, потому что что что-то внутри меня тянуло меня к нему, говоря, что он не опасен. Это было похоже на невидимую нить, которая связала нас вместе и затянула, и я знала, что он сделает все правильно.
Тот же человек, которого мой отец говорил мне бояться за все эти годы чтобы спасти меня. Гордон, я исправляю себя, потому что на самом деле он не мой отец. Мне нужно было смириться с этим. Гордон взял меня так же, как и Бишоп, но разве я не пошла с Бишопом добровольно? Он попросил меня, и я не боролась с ним. Я протянула ему руку, и это было самым естественным в мире.
Его темные глаза смотрели в мои, и его рука поднималась. Я должна была вздрогнуть, но я наклонила голову, прислонившись щекой к его руке. Что-то внутри меня жаждет его расположения.
— Кто это с тобой сделал? — Его прикосновение мягкое для такого большого человека. Его пальцы прикасаться к моей щеке, как будто я сделана из стекла.
Я сглатываю, не желая плакать. Я все ещё шокирована, что Гордон ударил меня, но, кажется, я знала, что это случится. В последнее время он менялся, и я должна была знать на каком-то уровне, иначе я бы не ходила по тонкому льду.
— Скажи мне? — Спрашивает Бишоп, когда подходит ещё ближе ко мне.
— Как ты звучишь властно и обеспокоенно одновременно? — Говорю я.
Я слышу громкое фырканье и поворачиваю голову, чтобы увидеть группу людей, наблюдающих за нами. Я знаю, что шум исходил от темноволосой вампирши. Наверное, она выглядела бы более крутой, если бы мужчина, стоящий рядом с ней, не обнимал её, и его рука ласково скользила по ней.
Дав тоже здесь, и я нахожу утешение в этом факте. Это заставляет меня задуматься, стоило ли мне принять её предложение в тот день. Я думаю, что некоторые уроки должны быть усвоены мной самостоятельно.
Она зажата между идентичными близнецами, и их нельзя отличить друг от друга. Они оба притягивают её к себе, и это странно, потому что я не привыкла встречаться с таким количеством пар. По какой-то причине это ещё больше успокаивает меня. Открытая любовь, которую все испытывают друг к другу, заставляет меня думать, что это место должно быть безопасным.
— Ух ты. Никогда раньше не видела таких глаз, — говорит другая женщина, заставляя меня взглянуть на неё. Рядом с ней стоит вампир со шрамами на лице. Она обнимает его, как будто он гигантский плюшевый мишка, но он практически закрывает ей обзор.
— Люди всегда говорят это, когда видят меня впервые, — признаю я. Я уже привыкла, но кто-то думает, что они симпатичные, в то время как другие считают их жуткими. Я забываю об этом, пока не встречаю кого-то нового.
— Прости, я Джульетта. — Она немного дрожит. — Они просто…
— Великолепны, — говорит Бишоп, перебивая её. — Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел. Это те же самые глаза, о которых я мечтал, — говорит он, наклоняясь. — Теперь скажи мне, кто тебя ударил.
— Мой отец. — Я качаю головой. — Я имею в виду Гордона.
Его челюсти сжимаются и, клянусь, я слышу гул из глубины его души. Я должна отступить в страхе, но это не так. Вместо этого я наклоняюсь к нему, наслаждаясь звуком его гнева из-за того, что меня обидели.
— Ты что-то со мной делаешь? Ты играешь с моим разумом?
— Нет, — отвечает он, обиженный и недовольный этой идеей. — Я бы никогда так с тобой не поступил.
— Я хочу доверять тебе, — признаюсь я. — Но я должна ненавидеть тебя. — Когда я произношу это, слова кажутся неправильными. Бишоп вздрагивает в этот раз, и чувство вины скользит по мне. — Прости, — бормочу я, глядя вниз на свои руки на коленях. Как я чувствую себя потерянной и найденной одновременно?
— Может, оставим вас наедине. — Я смотрю на Дав. — Мы будем рядом. Обещаю, что для тебя нет более безопасного места в мире.
С этим они все уходят, и я вижу смесь заботы и счастья на их лицах.
— Ты дорог им, — говорю я, оглядываясь на Бишопа. Они не похожи на людей Гордона, которые боятся его, и поэтому выполняют приказы. У его людей нет выбора, но ничего из этого здесь нет.
— Они моя семья. — Уголок его рта поднимается в улыбке, и я могу сказать, что он гордится сказанным.
— У меня больше нет семьи. — Я не хочу это произносить, но слова выходят наружу. — Он на самом деле не мой отец.
— Любовь. — Я слышу боль в его голосе, когда он тянет меня к себе на колени. Простое слово поражает меня. Я впервые задумываюсь над этим словом, потому что это не то слово, то я привыкла слышать. Я никогда не использовала его сама. — Я твоя семья, и теперь они тоже твоя семья.
Почему он так сказал? Гордон сказал, что Бишоп хочет меня, но никогда не говорил почему.
— Ты убил мою мать? — Задаю этот вопрос, и тело Бишопа застывает.
Он не отвечает мне, а время идет. Я должна оттолкнуть его, но в этом нет смысла. Что это говорит обо мне? Почему я давила на Гордона, когда думала, что что-то не так, но с Бишопом я положила голову ему на плечо, не желая двигаться?
— Она мертва из-за меня, — говорит он наконец, и я замечаю, что он не говорит, что убил её, но он берет на себя вину. — Гордон не очень-то заботится обо мне.
Я не могу сдержать смех, исходящий от меня при его грубом преуменьшении. Даже Бишоп выдает небольшой смешок и приятно посмеяться на мгновение.
— Он не хотел, чтобы я нашел свою пару. Он знал, что я был одержим идеей девушки моей мечты, которая приходила ко мне ночью.
— Пара? — Спрашиваю и задаюсь вопросом, имеет ли он в виду жену.
— Да, пара. Если вампиру повезло найти свою пару, то его душа принадлежит ей. Женщина, которая спасет его, будет его всем. Она даст ему повод хотеть жить вечно.
Я сижу и смотрю ему в глаза.
— Я понятия не имела, что между вампирами есть что-то подобное. Звучит чудесно. — Это звучит правильно и это то, чего я хочу. Тесный узел боли, который всегда был в моём животе, отпускает, и я вся согреваюсь.
— Я думаю, есть много вещей, которые Гордон скрывал от тебя, — говорит он, и болезненный взгляд пересекает его лицо. — Если бы я знал, что у него есть ты… — В его глазах вспыхивает сожаление, и он скрипит зубами. — Он хотел причинить мне боль, и он знал, что для меня смерть — никогда не найти мою пару. — Он наклоняется близко, его губы на расстоянии дыхания от моих. — Это ты.