Страница 2 из 13
И сама мысль об этом вынуждает меня защищаться. Когда официант уходит, я наклоняюсь:
— Честно, я здесь не ради парня.
— Можешь этим с нами поделиться, но все равно тебе никто не поверит. — Райан в данный момент выглядит так, будто она купилась на это надувательство. — Понимаешь, не стоит бояться себе в этом признаться. Люди достигают определенного возраста и начинают сходить с ума. Посмотри на Аделаиду. Она здесь уже три года, и внезапно за одну ночь все меняется, и они с Коулом уже не могут оторвать друг от друга руки…
Аделаида хлопает Райан по руке, чтобы та заткнулась, но сама она улыбается.
— В этом она права.
Я хмурюсь.
— Я просто хочу начать свою жизнь с чистого листа и, пожалуй, сделать парочку женщин довольными собой. Или мужчин, если они захотят. Что в этом такого? — последнее, что мне сейчас нужно, так это романтическая чушь. Большинство парней-волков одержимые собственники… ну, по крайней мере до того, как не становятся альфой. Тогда они исчезают. — Послушайте, я же могу адаптировать большую собаку.
Угх. Иногда мне хочется быть человеком, как эти двое. Они кажутся абсолютно счастливыми, что их мужчины оборотни, а сами они — совершенно обычные люди.
— Здесь? — спрашивает Райан. — Единственная причина, по которой мы с Аделаидой так долго были незамужними, была в том, что мы люди. Ты оборотень? У тебя не будет ни единого шанса.
У меня замирает сердце, особенно на словах «так долго». Райан всего двадцать один год, не меньше. Если она считает, что была свободна слишком долго, тогда я обречена на то, что ко мне станет подкатывать каждый оборотень Северной Миннесоты.
— Но что мне делать? Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
Аделаида на мгновение задумывается, затем щелкает пальцами.
— Полное преобразование, — увидев мой хмурый взгляд, она продолжает. — Да не твоего. Ты и так очень даже хорошенькая. Кого-нибудь другого. Нужно придать кому-нибудь, кого все хорошо знают, новый и впечатляющий вид. Этим покажешь всем в городе, что ты имела в виду только дела и настроена серьезно.
Звучит немного… глупо.
— Я не совсем уверена…
— Оооо, — воркующим голосом говорит Райан. — Мы можем превратить это в игру! Следующий человек, который войдет в этот бар, станет тем, кого Мэдди должна будет преобразить, кем бы тот ни был. Мужчиной или женщиной. И как только ты это сделаешь, я с радостью в твоих интересах распространю слухи о том, что у тебя есть парень, с которым ты поддерживаешь отношения на расстоянии.
— Или, — говорю я. — Ты могла бы распространить эти слухи в моих интересах потому, что вы хорошие подруги, и мы могли бы перескочить все это дельце с преобразованием?
Райан с Аделаидой обмениваются взглядами. Затем Райан качает головой с озорной ухмылкой на лице.
— Тут такое дело, Мэдди. В этом городке жизнь протекает очень спокойно. Ооочень спокойно. Народ нуждается в развлечениях.
— Включая моих подруг? — сухо спрашиваю я.
Она мне подмигивает.
Вздохнув, я смотрю на дверь.
— Ну, ладно, тогда. Следующий человек, который войдет в эту дверь, получит обслуживание от Мэдисон Торн по полной программе. Ни одна пора не останется незатронутой, ни один фолликул не останется неокрашенным и ни одна кутикула не останется необрезанной.
— Потрясающе, — заявляет Райан, а Аделаида взволнованно подпрыгивает на своем месте. Боже, должно быть, они правы в том, что здесь жизнь протекает слишком спокойно, раз они посчитали это веселой забавной.
Все трое сидим, уставившись на входную дверь в бар, ожидая, кто войдет. Я скрещиваю под столом пальцы, надеясь на домохозяйку, поклонницу футбола, которой захотелось по-быстрому выпить пива. Или кого-то вроде этого. Черт, я могу обойтись даже молодым горячим метросексуалом*, которому я могла бы сотворить на голове здоровенный ирокез, дабы он мог бы произвести впечатление на свою девушку. Сделать что-нибудь простое.
*Прим: Метросексуал — неологизм для обозначения современных мужчин любой сексуальной ориентации, которые придают большое значение своей внешности (физическая форма, одежда, аксессуары) и, соответственно, тратят массу времени и денег на совершенствование своего внешнего вида и образа жизни. В XIX веке схожий культурный феномен был известен под названиями денди, франт, щеголь.
Дверь распахивается.
Мы втроем сидим в напряжении.
Внутрь ступают тяжелые грязные сапоги. Я в ужасе поднимаю глаза на мужчину, который только что вошел в дверь. У него щетинистая заросшая борода, торчащая во все стороны. Его длинные растрепанные волосы падают на плечи грязной клетчатой рубашки. Он огромен, и даже отсюда я чувствую запах медведя-оборотня, опилок и пота на его коже. Я знаю, что ламберсексуалы* сейчас в моде, но эти парни необыкновенно скульптурные, почти изощренные версии грубого мужчины, стоящего в дверях бара. Этот мужчин мог бы составить конкуренцию даже Полу Баньяну**. Все, что ему не хватает, — это синий бык.
*Прим: Ламберсексуал (англ. Lumbersexual), или дровосексуал — мужчина-горожанин, придерживающийся, в противоположность метросексуалу, нарочито грубого стиля в одежде и прическе: толстые свитера, фланелевые рубашки, рабочие ботинки, борода; хипстер, прикидывающийся дровосеком.
**Прим: Поль Баньян (англ. Paul Bunyan) — вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора. Согласно легенде, когда Баньян родился, потребовалось пять аистов, чтобы привезти его. Когда он стал старше, он разрушил все окна в доме, когда хлопал в ладоши и смеялся. Когда ему было семь месяцев, он отпилил ножки у постели своих родителей посереди ночи. Поль и его друг Бэйб Синий Бык создали Большой Каньон, когда Поль, путешествуя, тащил за собой свой топор. Бэйб, друг Баньяна, — большое и очень сильное животное.
— Вот твое задание, — шепчет Райан. — Ченс Эддингтон. Я не уверена, стригся ли он когда-нибудь. Или разговаривал с женщиной. Как бы, вообще.
«Да-а-а, ну и парень».
Я в полном дерьме. Как же мне вытянуть у этого парня согласие на полное преобразование?
Глава 2
ЧЕНС
Женщины. Мое лицо искажается недовольной гримасой. Сейчас в этом городке так много чертовых баб, что оборотни уже путаются с людьми. Медведь даже не может зайти в бар и выпить, не подвергаясь преследованию запахов цветов, сорняков и прочего дерьма. А худшая из них Аделаида, новая женщина Коула, и ее причудливое модное заведение, которое, судя по тому, что я слышал, такое место, где люди платят этим дамам за то, чтобы они массировали им лица. Тем более эти дамочки даже не предоставляют массаж ниже поясницы.
Я просто не пойму, зачем мне платить за нечто подобное.
Единственное, что во всем этом радует, так это то, что я продаю дома и коттеджи быстрее, чем успеваю их построить. В Пайн-Фолс стекаются оборотни со всех уголков страны, и всем им нужна крыша над головой. Волки хотят большие дома, но другие, вроде больших кошек, хотят дома подальше от воды, возле деревьев и как можно дальше от других.
Благо, что мы живем в огромных северных лесах, где много земли и по дешевым ценам. Однако, с учетом всех этих оборотней, цены на землю взлетят гораздо выше. Другие жители Пайн-Фолса могут этим воспользоваться и извлечь для себя выгоду, потому что, хотя я и владею около пятидесяти акрами земель, граничащих с Национальным лесом Супериор, ни один из них не перепадет кому-нибудь из этих новоприбывших оборотней.
Я тяжелым шагом направляюсь к бару.
— Инглинг (прим: марка пива).
Я шлепаю пятерку на стойку бара из каштанового дерева, испещренную царапинами, а Дент, хозяин, пускает холодную бутылку пива скользить по столешнице, направив ее прямо к моей, сжатой в кулак, руке.
— Похоже, ты по-прежнему очень занят, — замечает он.