Страница 14 из 16
– Спросить? У кого? У Миррейга?
Всё же, умеет Вер быстро улавливать суть. Но, даже если он друг, верный и единственный, нельзя признаваться во всём. Ведь князь Домитр просил молчать о Скаре. А про то, что видела и Асгра, и вовсе не стоит упоминать. Вот оно что!
Мысли ушли в другую сторону. Сегодняшняя выходка князя Миррейга дала ещё одну догадку. Бранка знала, что она родич правящей фамилии. И родич близкий. А что случилось со всей ближней роднёй князя? Все погибли. И в Долине мёртвых предков – только трое. А остальные? Могли ли от них избавиться? Многие смерти были очень подозрительными. И князь Домитр вовсе не стыдился Бранки. Он её пытался скрыть! Скрыть от неведомого убийцы. Скрыть для того, чтобы сохранить жизнь. Тогда понятны и подарки. Духи не дарят вещей. Могут лишь указать дорогу до них. Материальное дарят люди. Браслет с жемчугом был подарком князя! И на кинжале, слишком дорогом для подарка от простого наставника, Бранка при тщательном осмотре обнаружила княжеский герб. Всё не могла понять, откуда тьёр добыл эту вещицу. А тот молчал. Говорил, что подарок. Подарок, да не его.
Значит, князь хотел скрыть их кровную связь не потому, что стыдился тёмную родственницу. Бастарда? Почему и нет. Возможно, даже внучку. Хотел защитить таким образом. А Миррейг это прознал. Прознал и хотел воспользоваться, надеясь, что Кристалл Предка будет благосклоннее, если его коснутся два наследника сразу.
Какое же напряжённое молчание застыло в комнате. Вер ждёт ответа. Соврать? Он не заслужил этого.
– Я… я не могу этого сказать. Понимаешь, я поклялась!
– Чем больше я тебя знаю, тем больше проявляется скрытых в тебе тайн, – задумчиво прошептал Вер. – Кто ты, Бранка?
– Этого я не знаю. Но узнаю обязательно. Клянусь!
– И опять я тебе верю. И, Бранка, моё предложение не только остаётся в силе, но становится особенно актуальным. Род Орвейг способен защитить тебя!
Ну да, от верховного-то князя! А Миррейг совсем скоро станет верховным. Зачем накликать немилость на Веринда и его родичей. Но попробуй только такое ему сказать. Обидится. Мальчишка, он и есть мальчишка, пусть и на два года старше. Здесь нужно действовать с выдумкой.
– Вер. А благословение? Кто даст мне благословение? Кто поведёт меня к Брачному Камню? Князя Домитра – моего официального опекуна – нет. Князь Миррейг? Сам-то веришь в это?
Вер с досадой пнул ни в чём не повинную дверь.
– Эх, это да, ты же до сих пор находишься под покровительством Короны. Миррейг не даст благословения. И ждать два года до твоего совершеннолетия не даст. Остаётся… – он мотнул головой и почему-то зарделся. – Бранка, ты мне веришь?
– Кому же ещё верить, как не тебе. Тебе и наставнику Тангру!
– Наставнику мы признаемся потом, – румянец так и не сходил с юношеских щёк. Сам Вер подошёл к кровати, на которой по-прежнему сидела Бранка, опустился на колени и горячо зашептал, с трудом удерживая лихорадочный и немного виноватый взгляд на её лице: – Бра, мы должны… соединиться до брака. Ты же знаешь, в этом нет ничего постыдного. Многие так делают! Первопредок не считает это грехом. Он признаёт всех своих детей! А если у нас, к тому же, получится заделать ребёночка, то и без благословения я буду обязан на тебе жениться! А Миррейг останется с носом. Перебитым, – парень сделал попытку улыбнуться. Получилось жалко.
И почему неприятности у Бранки, а жаль Веринда? Только ни в коем случае нельзя этого признавать. А то… на одного друга у неё станет меньше. На одного и единственного. Самого-самого!
Много ли он просит? Рано или поздно это предстоит сделать. Почему бы и не с ним. Ребёночка, это, конечно, рановато. Но на всё воля Первопредка. Может, пришёл тот момент, когда пора вручить себя в Его руки?
Бранка провела ладонью по покалывающей юношеской щетиной щеке, зарыла пальцы в отросшие соломенные волосы. Второй рукой осторожно дотронулась до плеча. Вер замер. Неужели, ждёт ещё и слов? А каких? «Да, я согласна тебе отдаться?» Горло словно пережал жуткий спазм. Не сможет она такого сказать. Не потому, что не согласна, а потому что… нет, они всё делают правильно. Это должен быть Вер. Ведь кроме неё самой, их совместное будущее давно ни у кого не вызывало сомнений.
К большому облегчению, Вер всё понял и без этих слов. Он тряхнул головой, мгновенно помутневшим взором окинул непривычно напряжённую девушку, замершую перед ним на кровати, обхватил руками, уткнулся носом меж её бёдер и тяжело задышал.
– Бра, ты не пожалеешь, Бра! Вот увидишь!
И вот уже жёсткие мозолистые ладони забрались под рубашку и жадно зашарили по спине, с каждым движением робко, но настойчиво приближаясь к груди.
– Не боишься? – шепнул Вер, опрокидывая Бранку на подушку и нависая над ней.
Как будто не знает, что даже если и боится, то ни за что не признается. Вот и сейчас только отрицательно покачала головой. И Вер накрыл её губы сухими жадными губами. Руки лихорадочно забегали по телу. И вот уже полетели на пол обе рубахи, и штаны уже не являются преградой. Какой же Вер горячий. И всего горячее там, чем прижимается к бедру. И вот уже коленями раздвигает ноги, размещается между ними.
– Бра, моя Бра! Сейчас ты станешь моей навсегда. Только не бойся!
А ведь страшно. Гораздо страшнее, чем выживать одной в незнакомом лесу в их тренировочных походах. И о чём она только думает! Это же Вер. Её Вер, который не сделает ничего плохого и защитит. И от Миррейга, и от всех других. От всё учащающихся похотливых взглядов мужчин, от ядовитого шипения женщин и от красных демонических глаз, что горят в сгустившейся тьме, тоже защитит.
Что? Как может наяву проявиться кошмар, ранее преследующий только во снах? А жуткие глаза разгорались всё ярче. Постепенно плоть вокруг них обрастала всё более ясными очертаниями. И опять тот же леденящий кровь крик: «Убью!», только на этот раз добавилось новенькое: «И тебя, и его убью!»
А может, это всё сон? Да, один из самых странных и страшных, но сон. Попросить Вера ущипнуть? Хотя, нет, не нужно. Не все его ласки так уж и безболезненны, и сила, с которой он вжимает в кровать, очень уж ощутима.
А демон почти обрёл плоть, вышел из тёмного угла и вытащил из ножен меч, словно состоящий из самой тьмы. Даже можно было услышать отчётливый, до странности глухой, как будто бы и не металлический звук, нисколько не заглушённый возбуждённым дыханием Вера.
Никто и никогда не посмел бы назвать Бранку трусливой. Но это уже слишком. И она впервые в сознательной жизни закричала. Закричала от охватившего ужаса.
Вер подскочил, как ошпаренный, и затряс головой, словно прогоняя наваждение. В коридоре раздался топот и встревоженные голоса парней. Сейчас ворвутся в комнату. К счастью, партнёр это понял ещё раньше и метнулся к двери, навалившись на неё всем телом. В дверь толкнули. Встретив сопротивление, заколотили.
– Бранка, что с тобой, Бранка? У тебя всё нормально?!
Нужно бы ответить. Но губы совсем не слушаются. Сил не было даже на то, чтобы прикрыть наготу. Тогда заговорил Вер:
– Да, у нас всё нормально!
В коридоре мгновенно повисла тишина, но её почти тут же прервал голос Тохаба:
– Бранка, ответь ты. У {тебя} всё нормально?
Милый заботливый Тохаб, он никогда не скрывал, что видит в Бранке не только сотоварища. Да куда ему против Вера!
– Да, Тох, всё нормально. Я… увидела плохой сон.
За дверью раздались понятливые возгласы и пожелания спокойного сна. Почему-то, Веру. Вскоре там всё стихло. А Вер нащупал штаны и, путаясь, стал их натягивать.
– Это мои штаны.
– Что? – парень оглядел терзаемую вещицу. – Ах, да, – и он протянул их Бранке.
Быстро оделись. Надо бы объяснить, почему кричала. Да, говорят, когда {это} делается в первый раз, девушка испытывает боль. Но не до таких же воплей. И вообще, дело-то до того самого так и не дошло. И ведь не скажешь Веру про сон. Уж он-то точно знает, что Бранка не спала.
Демонюка исчез. Хоть что-то хорошее. Он-то исчез, а вот Вер ждёт. И что говорить? «Это я тебя испугалась до ужаса», или «Прости, но это ещё одна моя тайна»? Сколько можно отгораживаться от того единственного, кто готов и может помочь. Тем более, демон – это никакая не тайна, а просто один из детских ужасов. Да, очень стойких и, как оказывается, реальных. Но всего лишь видений, которые преследуют Бранку независимо от её желаний.