Затмение

Он резко замолчал, поднял глаза и несколько секунд смотрел в недоумении.

– Это я, – добавила я.

Наконец лицо его прояснилось. Он медленно поднялся из-за стола, отбросив в сторону мобильник, и неспеша направился ко мне. Я тоже сделала пару шагов навстречу ему, и через несколько секунд мы слились в крепких объятиях. Мне уже не хотелось ничего строить из себя, говорить подготовленные заранее фразы. Я наконец расслабилась, и слезы радости брызнули из моих глаз. Я и забыла, как близок мне этот человек, как спокойно и уютно в его объятиях, насколько комфортно быть самой собой в его обществе и как часто мне не хватало именно его совета и поддержки. Когда Паша отстранился от меня, чтобы получше разглядеть и убедиться, что я не мираж, я увидела, что по его щекам тоже катились слезы.

– Марго, – шептал он. – Я глазам своим не верю. Это правда ты? Куда ты испарилась тогда? Почему не отвечала на мои письма, я с ног сбился…

– Паша, я знаю, но я никак не могла предупредить тебя. Я никого не могла предупредить.

– Где ты отбывала срок? Когда вышла? – Задавая этот вопрос, он растерянно оглядывая меня с ног до головы. Оно и понятно, мало кто после долгих лет тюрьмы выглядит лучше, чем до заключения под стражу и облачается в костюмы от Шанель.

– Паш, я не сидела в тюрьме, но я была в полной изоляции от общества на протяжении десяти лет. – Увидев в глазах Павла абсолютное непонимание, я постаралась как можно быстрее и четче изложить суть вещей. – Я одна из базистов, а мой муж Владислав Жданов.

Я выдержала паузу, чтобы у Павла была возможность переварить услышанное.

– Тот самый Жданов, который год назад явился из ниоткуда и начал сыпать новыми изобретениями и открытиями?

– Да, Паш. И именно в это «никуда» я и попала двенадцать лет назад, прямо на следующий день после нашей с тобой последней встречи. Во время того свидания я еще ни о чем не подозревала, а через пару часов ко мне пришел этот человек, Владислав Жданов, и предложил стать частью какого-то глобального проекта, вместо того чтобы отправляться в тюрьму. В тот же день я, недолго думая, согласилась.

– Но как они вышли на тебя? Почему именно ты? Рит, я не понимаю. Он и замуж тебя сразу позвал?

– Паша, это очень долгая история... Я представляю, как ты переживал, но я не могла ничего поделать, у меня не было выбора, разве что между тюрьмой и той относительной свободой, которую сулил мне Жданов. В общем, если у тебя есть время, я готова тебе все рассказать.

– Конечно, дорогая, давай присядем на диван. Устраивайся поудобнее, я сейчас попрошу, чтобы нам принесли кофе.

Наблюдая, как Бой взволнован и воодушевлен, я почувствовала себя ужасно виноватой, что не попыталась связаться с ним раньше, хотя бы в прошлом году, когда мне уже не нужно было ни от кого скрываться и я могла свободно обнаружить себя перед друзьями и знакомыми. Он был действительно невероятно рад меня видеть. От потрясения все его действия были слегка заторможены. Он лично вышел из кабинета, чтобы попросить секретаршу принести кофе, вместо того чтобы, как положено, озвучить свою просьбу по громкой связи, потом долго маячил передо мной, бесцельно слоняясь по кабинету, пока наконец не присел рядом и не взял меня за руку. Теперь, когда он принял позу «весь во внимании», я начала свой длинный, местами путаный рассказ. У меня не было ни малейшего желания хоть что-то утаивать от Павла. Наоборот, очень хотелось выговориться, тем более у меня не было сомнений, что этот человек захочет и сможет меня понять.

За окном уже смеркалось, и была выпита не одна чашка кофе, когда я закончила. Паша почти не перебивал, только иногда уточнял некоторые упущенные мной детали.

– Ну что ж, – вздохнула я. – У тебя еще будет время переварить все услышанное, а сейчас расскажи мне, что происходило в твоей жизни все эти годы, как тебя занесло в солнечную Италию?

– Ну, у меня все гораздо проще и обыденнее. Первые пять лет после твоего… – Бой замешкался: – исчезновения я оставался в Москве, жизнь шла своим чередом, но я уже был не тот. Меня не покидало чувство вины за твою загубленную судьбу. Все, каждая мелочь напоминала о тебе. Я, как и прежде, часто выезжал за границу по работе, но никогда всерьез не задумывался о переезде. Главным в жизни для меня было дождаться тебя и выполнить свое обещание, обеспечив тебе достойную жизнь. Но однажды позвонил мой старый друг, мы вместе учились в институте, и так вышло, что оба попали в сферу моды. Он уже несколько лет жил в Риме, и мы часто встречались во время моих визитов в Италию. Вот в один из таких визитов я и рассказал ему нашу с тобой невеселую историю. С того момента у него в голове поселилась мысль помочь мне во что бы то ни стало. Он часто говорил о том, какая жизнерадостная и светлая страна Италия и насколько легче там зарубцовываются все душевные раны. Он, в общем-то, знал, о чем говорил, здесь, в Москве, он потерял жену и дочь, после чего и распрощался с этой страной. Так вот, однажды он позвонил мне, весь такой воодушевленный, сообщил, что собирается открывать модельное агентство у себя в Италии, и предложил мне стать его компаньоном. Я поразмыслил некоторое время, но довольно скоро принял его предложение. Московскую квартиру я продал, а вот журнал оставил за собой, его я собирался сберечь для тебя, поэтому и назначил исполняющей обязанности твою старую подругу Веру. Справлялась она посредственно, поэтому раз в полгода я приезжал, проверял дела редакции, наводил порядок. А вот с агентством в Риме дела шли очень хорошо, кроме того, в Италии действительно получилось неплохо отвлечься от тяжелых мыслей, но в глубине души я понимал, что мое место в России, а там, за рубежом, я временно, можно сказать – на каникулах. Я даже точно знал, в каком году покину гостеприимную Италию, – ровно через тринадцать лет после вынесения решения суда по твоему делу.