Страница 64 из 124
Однако никакой значимой пользы подобное времяпрепровождение пока не приносило. Окно медпункта находилось под моим пристальным наблюдением почти ежедневно, но заветной вазы на подоконнике я так и не увидела. Хотя, несмотря на отсутствие «позывного маячка», я пару раз все-таки забежала к Жанне. Но уже во время второго посещения, мы оказались в опасной близости от разоблачения. В тот день Жданов нанес неожиданный визит в медпункт, и мне пришлось укрыться за маленьким полупрозрачным шкафчиком с лекарствами. Слава богу, тогда все обошлось, но мы с Жанной условились не встречаться больше без явной необходимости.
К концу осени стукнуло три месяца, как я не общалась с подругой. Этот факт вкупе с затянувшимся одиночеством, ненавистной супружеской «повинностью» и непроглядной серостью за окном загнали меня в состояние вялотекущей депрессии. Уже месяц я не покидала стен коттеджа. Ноябрь выдался дождливым и ветреным. Мольберт с красками переехал в помещение, где я решила освоить натюрмортный жанр, пока не наступит зима, когда снова можно будет выползти на природу. Но декабрь принес с собой тридцатиградусные морозы, лишив меня всякой возможности вновь занять свой наблюдательный пункт.
Тоска между тем нарастала. Живопись и перечитанные по несколько раз книги уже не приносили былого удовлетворения. Несколько раз пыталась писать, но так и не смогла сложить ни единого достойного предложения. Все чаще я просто ложилась на диван или на кровать в спальне и смотрела в потолок. На улице рано темнело, но я даже не удосуживалась зажечь в доме свет.
Иногда мне хотелось умереть. Мысли о том, что завтра наступит день, как две капли воды похожий на сегодняшний, что таких дней впереди бессчетное множество, приводили меня в тихий ужас. Кроме того, меня все чаще посещали подозрения, что Жданов, возможно, уже давно расправился с заключенным базистами. Если мои опасения были оправданы, то смысла жить дальше не было вовсе.
Но задать Владу волнующий меня вопрос я долгое время не решалась. Да и вряд ли он ответил бы мне честно.
Между тем Жданов все чаще поглядывал на меня с нескрываемым волнением. Однажды вечером, придя в темный неубранный дом, он застал меня сидящую на диване и смотрящую в одну точку. Тяжело вздохнув, Влад скинул с плеч пальто и, подойдя ко мне, присел у моих ног. Обхватив ладонями мои холодные руки, он прижал их к губам.
– Милая, что с тобой происходит? – поднял он на меня глаза. – Я никогда не видел тебя такой бледной. – Немного помолчав, Влад добавил: – Мне нужно будет уехать в город, дня на три. Но я боюсь оставлять тебя одну в таком состоянии. Я могу что-то сделать для тебя?
Вот оно. Либо сейчас, либо никогда. Другого такого шанса может не быть.
– Я хочу увидеть Жана. Мне нужно убедиться, что с ним и с остальными заключенными все в порядке. Я прошу тебя еще об одном свидании с ним, – договорила я и резко замолчала, опасаясь реакции Жданова на мою просьбу.
Но тот повел себя довольно сдержанно. Выпустив мои руки, он медленно поднялся.
– Глупо, – спокойным, немного обреченным тоном заговорил Влад. – Глупо с моей стороны было надеяться, что ты забудешь этого мальчишку так скоро. Но неужели ты всерьез думаешь, что я устрою вам свидание? Этому не бывать, потому что ты моя жена, и то, о чем ты просишь, противоестественно.
– Влад, я ни о чем таком не прошу. Да, я твоя, твоей и останусь, тебе не о чем волноваться, ты сам знаешь. Но я живой человек и не могу по приказу выбросить из головы все, что мне когда-то было дорого. – Я пыталась говорить как можно более убедительно. – Ничего между нами не изменится, если я взгляну на этих людей одним глазком.
– Тебе бы уже давно пора научиться верить моему слову. Тогда и не пришлось бы сейчас изводить себя глупыми опасениями. С ними все в порядке, – медленно и четко поговорил Влад. – И тебе придется просто поверить мне.
Повернувшись ко мне спиной и расстегивая на ходу пиджак, Влад направился в спальню, давая тем самым понять, что разговор окончен. Но я не могла этого допустить и поэтому пустила в ход тяжелую артиллерию.
– Я наложу на себя руки.
Влад замер на месте и медленно обернулся. А я, довольная произведенным эффектом, продолжала:
– Сколько еще крови ты готов принять на свою совесть? Для меня место найдется?
– Решила бить по больному? – невесело усмехнулся Влад. – Ты же знаешь, что я этого не допущу.
– Именно об этом я тебя и прошу. Сделать для меня такую малость, поступившись хотя бы ненадолго своими дурацкими принципами. Ты ничего не потеряешь, зато какое-то время сможешь за меня не волноваться.
– Какое-то время? – удивился Жданов. – Попахивает дешевым шантажом.
– Понимай, как хочешь. Мне терять нечего. Ты говоришь, что с Жаном все в порядке, но я знаю, что это не так. Даже если он жив, с ним не все в порядке. И со мной не все в порядке. Ты превратил нашу жизнь в кошмар, а сам при этом чувствуешь себя благодетелем, который всегда держит слово джентльмена. Ты думаешь, у тебя все схвачено, а сам не замечаешь, как медленно сводишь людей в могилу. Так было с Кариной. Так сейчас происходит и со мной. Но я, в отличие от нее, пока еще могу и хочу тебя предупредить, потому что, судя по всему, еще не окончательно потеряла вкус к жизни. Все, чего я прошу у тебя, – это сделать небольшой шаг мне навстречу.