Страница 35 из 69
Мы периодически пытались связаться с Новороссийском, но, видимо, из-за окружающих гор, связи не было. А отлучаться с позиций, чтобы найти подходящее место для выносной антенны, Соколов запретил. Вылазки боевиков можно было ждать в любой момент.
Обзор на вражеские позиции у нас был неплохой, и мы периодически наблюдали местного Имама, таскающегося от одного строения к другому, жаль только расстояние не давало нам шансов его достать, не подставившись. За эти пару дней удалось точно посчитать боевиков и их пленников. Бородачей осталось девятнадцать, включая Мунтасира и его подругу, а рабов насчитали аж тридцать семь человек.
Особого боевого духа в защитниках Новой Ракки уже не наблюдалось, видимо единовременные потери половины личного состава сказались отрезвляюще. Мероприятия, которые периодически устраивал на наших глазах Имам, больше всего походили на проповеди. Но, по моему мнению, боевики расходились после них ни чуть не бодрее, чем собирались. Жизнь в поселке почти замерла. Рабы сидели в своем загоне, разбившись на две неравные группы, и старались не привлекать к себе внимание тюремщиков. На работы их не выводили, лишь пара боевиков с автоматами постоянно терлись возле загона, а на ночь загоняли несчастных в бараки и запирали двери снаружи.
Нашему отряду пришлось рассредоточится, от противника в такой ситуации можно было ожидать всего, чего угодно, вплоть до попытки прорыва пешком через ущелья. Выпустить их мы не имели никакого права, эту заразу надо выжигать, слишком много проблем они могут принести в будущем. Поэтому нашу вторую группу Соколов разделил на две пары, вручил нам трофейный пулемет Шош, который естественно, по закону подлости, достался мне, и поставил прикрывать северо-западную и восточную дороги, а сам со своей первой группой обошел поселок и занял позицию, прикрывая запад и юго-запад. Озеро, которое мы не долго думая обозвали просто “Горное”, запирало для боевиков последние – южное и юго-восточное направления. Теперь куда бы враг ни сунулся, его везде будет ждать пулемет, ну либо недоразумение под названием Шош. К сожалению МГ-34 с передового багги мы угробили случайной пулей в ствольную коробку, а два станковых Гочкиса пришлось пока оставить на месте. Двухметровые дуры, весом по двадцать четыре килограмма, питающиеся от жестких латунных лент, закрепленные на вертлюгах на рамах багги, могли бы пригодится только после оснащения станками и только в обороне.
После двух спокойных суток, противник все-таки решился начать действовать. Около часа ночи из поселка вышли двое боевиков, и, как им казалось незаметно двинулись на юг. Видимо планировалась разведка возможных путей отхода, вот только вышли они практически в лоб на позицию первой группы. Маршрут был выбран настолько не удачно, что даже будь у нас только ночники, они все равно бы не проскочили. А в дорогущем тепловизионном прицеле Яйца бородачи засветились, как только вышли из укрытия.
В моей паре дежурил Горец, а меня разбудила рация.
- Сокол, здесь Яйцо, наблюдаю две цели на двенадцать часов, дистанция тысяча. Прием.
- Яйцо, здесь Сокол, подпусти ближе и сними. Как понял. Прием
- Сокол, здесь Яйцо, подпустить ближе и снять. Отбой.
Через несколько минут раздался выстрел, за ним второй.
- Сокол, здесь Яйцо, цели поражены. Прием.
- Красавчик, продолжаем наблюдение.
А на базе противника начался бардак, какой то придурок начал лупить в темноту из пулемета, бородачи носились размахивая руками. Один претендент на премию Дарвина прыгнул на квадроцикл и понесся к северо-западной дороге, правда не доехал, в темноте кувыркнулся и уже не встал, даже стрелять не пришлось. Самоубился, сердешный, видать не выдержала душа мук совести.
Суета в поселке продолжалась еще часа два, потом все немного подутихло и через некоторое время в эфир снова вышел Сокол.
- Всем, здесь Сокол. У духов отходняк, их сейчас рубить будет по страшному. Нехрен тянуть, через десять минут, в 3:20 выдвигаемся к блокпосту, первая группа заходит с северо-запада и готовится к штурму. Второй группе занять позиции на восток от блокпоста, первой паре оказать огневую поддержку первой группе, второй паре отсекать возможную подмогу со стороны поселка. Как поняли? Прием.
Командиры пар отозвались и отчитались, что все поняли, и мы начали стягиваться к цели. Мы с Горцем обосновались на небольшом холмике в двухстах метрах от блокпоста и в ста пятидесяти от ближайшего строения поселка. Пулемет я с облегчением отдал Рубену, а сам приложился к любимому карабину, на этот раз оборудованному ночником.
- Всем, здесь Сокол. Доложить статус.
- Мороз на позиции.
- Горец на позиции.
- Здесь Сокол, выдвигаемся.
Тишина, шорох, придушенный вскрик, короткая очередь в небо.
- Здесь Сокол, у нас чисто, один трехсотый, внимание на поселок.
Суки, кого-то из наших ранили.
А со стороны поселка раздался дикий истеричный вопль.
- Алла-у-Акбар.
Из землянок посыпались боевики, стреляя на ходу куда-то в нашу сторону. Видимо нервы не выдержали. Рядом со мной застучал Шош, чуть в стороне затарахтел Мадсен Гусара, с блокпоста ударили очереди Жориного ДП. Я успел выстрелить дважды, когда враги внезапно закончились.
Через минуту с предполья раздался крик.
- Russian, don't shoot, we're giving up. (Русский не стреляй, мы сдаемся.)
- Ворон, здесь Сокол. Поговори с ними.
Так, где там мой словарный запас.
- The weapon on the ground, stand up, hands on head. We will shoot at any sharp movement. (Оружие на землю, встать, руки на голову. Стреляем на любое резкое движение.)