В танце жизни

- Да.

Кирсатэль защелкнул женский браслет на моем запястье, а я, взяв мужской браслет, надела его на протянутую им руку.

Таким образом активированный брачный браслет наполнил приятным теплом мое тело и… О, ужас! Вызвал сексуальное возбуждение. Никогда еще, это чувство не возникало у меня так спонтанно и в такой неподходящей ситуации. Я смущенно и виновато покосилась на Янисорэля, который обнимал одной рукой ногу Кирсатэля, а другой – мою, и, улыбаясь, с любопытством попеременно переводил взгляд с наших лиц.

Кирсатэль коснулся моих губ легким поцелуем, подхватил Янисорэля и посадил его на согнутую в локте руку. Другой рукой переплел мои и свои пальцы. С довольной улыбкой решительно произнес:

- А теперь настала пора вам познакомиться с моим домом, – и, потянув меня за собой, быстро покатил вперед.

Я знала, где Кирсатэль купил себе новый дом. Совсем рядом с домом моих родителей, на Центральной улице. Как-то так сложилось, что я, действительно, в нем еще никогда не была. Наверное, из-за того, что практически все свободное время я была с сыном и не имела возможности ходить в гости. Да в этом и не было необходимости, ведь Кирсатэль почти каждый вечер сам заходил к нам.

Открыв калитку в свой сад, он дал нам возможность осмотреться вокруг и восхититься увиденным. Мы с Сергонэлем мало уделяли внимания нашему саду, и кроме нескольких фруктовых деревьев, ягодных лиан, увивающих беседку, традиционного газона, в нем ничего не было. А вот сад Кирсатэля просто поражал своей продуманностью планировки и изысканной красотой, создать которую, наверное, может только маг Жизни.

Живая изгородь усеяна белыми ароматными цветами. В тенистом уголке стоит беседка, к которой ведет тропинка с двух сторон окантованная мелкими, густо цветущими кустиками. Рядом небольшой пруд, в нем цветет крупный водный цветок ярко-красного цвета. Зеленый газон стелется под ногами, как мягкий, дорогой ковер. На солнечной поляне – детская площадка! Увидев ее, я с трудом сдержала сентиментальные слезы. Надо же, Кирсатэль так трогательно позаботился о Янисорэле, здесь есть и качели, и карусель, и детская мишень для стрельбы из лука, и тренировочный комплекс – турник, канат, веревочная лестница, даже батут для прыжков, огороженный для безопасности сеткой.

Янисорэль, увидев это великолепие, попытался соскочить с руки Кирсатэля и рвануть к желанным играм, но Кирсатэль решительно удержал его, сказав:

- Немного терпения, Янисорэль. Вначале, давай  покажем Ариэль наш новый дом, – и, подведя нас к порогу, спросил: – Ариэль, ты согласна стать хозяйкой в моем доме?

Хоть я не ожидала такого стремительного развития событий, но раздумывать и медлить не стала, а тут же, с радостью ответила:

- Да, согласна.

Кирсатэль, отпустив мою руку, присел, и подхватив меня за бедра, поднял и перенес нас с Янисорэлем через порог.

В отличие от сада, дом Кирсатэля практически ничем не отличался от моего дома, имея традиционную планировку и соответствующую мебель. Мне не придется долго привыкать к новому жилищу. А близость к дому родителей была дополнительным удобством. Интересно, это случайность или нет?

В кухне-столовой был накрыт стол, заставленный всевозможными десертами. Но Янисорэля они мало заинтересовали. Схватив на ходу сладкий пирожок, он помчался на игровую площадку.

А мы с Кирсатэлем, сев рядом, и, как обычно, переплетя пальцы рук, не сводили друг с друга влюбленных взглядов. В его глазах читались облегчение, нежность, желание и любовь. А я смотрела на него, испытывая радость и благодарность за то, что все это трудное время после ухода Сергонэля, он всегда был рядом, без раздумий готовый на все ради меня. За то, что понимал и любил моего ребенка. За то, что снова пробудил в моем сердце любовь, а в теле неожиданную, необыкновенную, запредельную чувственность.

Так, мы с Янисорэлем остались жить в доме Кирсатэля, и на следующий же день перевезли сюда все необходимые нам свои вещи.

***

Чистокровная эльфийка за всю свою жизнь может родить только одного ребенка, и то, не всегда. Но я-то полукровка, а среди них, женщины более плодовиты. Правда, это касается полукровок орочьего происхождения. А таких, как я, гномьего происхождения, больше в Мире нет, поэтому неизвестно, как на самом деле все обстоит со мной. Я очень хотела и надеялась, что, возможно, нам с Кирсатэлем повезет, и у нас появится еще один ребенок. Эта надежда заставляла меня регулярно к себе прислушиваться. Но прошло уже шесть лет, а напрасные ожидания поселили в моей душе нотку грусти. Я перестала надеяться.

Чуткий Кирсатэль, в какой-то момент поняв эту мою грусть, постарался успокоить:

- Не гневи судьбу. У нас уже есть ребенок, а многим этого не дано.

И вот, когда я уже смирилась и перестала ждать чуда, я неожиданно почувствовала смутно знакомую слабость и головокружение, возникшие без видимых причин.

- Кирсатэль, – с трудом дождавшись вечера и его прихода с работы, с порога кинулась я к нему. – Мне плохо, ноги не держат, – пожаловалась я. – Посмотри, что со мной.