Страница 42 из 52
– А мне ревновать мужа к его физкультурному сексу все равно как если бы он стал донором спермы в специализированном медицинском учреждении, – сказала Ульра. – Да, именно так я к его развлечениям и отношусь.
– А ваша обоюдная повышенная сексуальность случайно никак не связана с наркозависимостью? – спросила Веда.
– Во-первых, у нас никакой зависимости нет, – сказала Ульра. – А во-вторых, ты все же угадала. Все дело в том, что мы употребляем специальные коктейли из естественных нейропептидов. Мы вообще биохимики по жизни и прекрасно знаем, что делаем. Нейропептиды в организме – это эмоции, желания, чувства… Это скука и счастье, гнев и спокойствие, ненависть и любовь, да все, в общем! В том числе и пептиды сексуального желания…
– А дойные… то есть доноры-то кто?
– И люди в том числе. Самые лучшие пептиды мы извлекаем из влюбленных, их у них в избытке…
– Понятно. И у вас весь город этим балуется?
– Нет, это все-таки пока дорогое удовольствие. В серьезных дозах мы делаем так называемый «Эликсир №5», нейротрасмиттерное воздействие которого тоже очень приятное и почти безвредное… Но самое главное, что при этом наш «Эликсир» сильно способствует выработке гормона окситоцина…
– И зачем это?
– А затем, что около 90% людей лишь симулируют свое разумное мышление.
– Ну и что? Рабство разума – дело добровольное. А вы непременно хотите всех дураков научить уму-разуму?
– Нет. Гормон окситоцин – это гормон альтруизма, эмпатии и сочувствия.
– А, значит – осчастливить принудительным путем?
– Отнюдь не принудительным. «Эликсир №5» наши люди употребляют вполне добровольно.
– Все равно странно. Вокруг рыскают шайки головорезов, а вы делаете людей альтруистичными и чуткими.
– Людей у нас защищают роботы.
– Подземные ангелы мщения?
– Ну да, это просто сторожевые роботы, скрытые под землей. Но для экспансивных стратегических операций используются самые разные…
– А, так вы еще и захватываете территории?
– А как же! Мы считаем, что изменить людей можно только биохимическим путем при помощи «Эликсира».
– Ага, значит, вы добрые борцы со злом планетарного масштаба?
– Проблемы планетарного масштаба, если уж на то пошло, возникают не тогда, когда добро борется со злом, а когда добро борется с добром, – сказал Олеран.
– О, а как это? – удивился Скаб.
– Очень просто. Согласно одной религиозной легенде здесь, на Децербе, боги некогда заселили людьми два расположенных рядом острова в океане… Один остров заселен был племенем светловолосых, а другой племенем темноволосых. Острова были на значительном расстоянии друг от друга, и сначала те и другие островитяне ничего не знали друг о друге. Но по мере своего развития люди научились строить лодки и выходили на них все дальше в океан. Вскоре и светловолосые, и темноволосые люди узнали, что рядом с ними в океане живут соседи. Темноволосые первыми решили поплыть и познакомиться с соседними островитянами… Прихватив с собой рыболовецких принадлежностей и орехов в качестве подарков, в путь отправились самые мудрые старейшины из темноволосых. Их встретили тоже самые мудрые из светловолосых старейшин и тоже преподнесли свои дары. Разговор вокруг большого костра начался с того, как и те, и другие островитяне радуются тому, что они не одиноки в океане… «Мы ловим рыбу возле своего острова, – говорили одни старики, – и не собираемся никого трогать». «Мы собираем орехи с деревьев и воспитываем молодежь, – говорили другие, – и тоже не собираемся зариться на чужое».
– В общем, был составлен договор о вечном мире, – перебила Ульра. – И этот договор некоторое время соблюдался…
– Это что ж получается, потом в океане начала заканчиваться рыба и орехи на берегу? – догадалась Веда.
– Да, именно так, – сказал Олеран. – И темноволосые, и светловолосые начали беспокоиться о том, что их детям вскоре нечего будет есть. И на одном, и на другом острове были прекрасные дети, а старшие должны были заботиться о них… Поэтому старшие начали враждовать, убивать друг друга ради своих прекрасных детей… – Олеран сделал паузу. – Да, такие уж дела. В войне между островами выжили самые сильные, умные, хитрые и приспособленные. На островах и в водах возле них уже ничего не осталось, чего можно было бы делить, и тогда остатки двух племен решили договориться, объединиться и плыть к другим островам. А на других островах тоже жили люди, имевшие хороших детей… И до сир пор народ не может сесть и подумать, почему же оно так получается, когда добро воюет с добром…
– Погоди-ка, – сказала Веда. – Получается, что воюют только добро с добром?
– Нет, конечно! Есть грабители, насильники, убийцы, осознанно занимающиеся злым промыслом в силу таких своих натур… Но и тут есть нюансик: я сам некогда знал человека, безжалостного убийцу по жизни, но при этом содержателя целого детского приюта, в котором, в частности, воспитывались пятеро его вполне приличных деток. В этом мире вообще нет ничего однозначного: и добро в иной своей ипостаси может быть злом, и зло иногда может быть добром.