Страница 192 из 199
— Помнишь его, родная?
Помнила.
Голубизна ткани потускнела, рюши на груди истрепались, как и подол с отороченной белым кружевом горловиной. Неужели Лисандр хранил его? Все это время? Все эти годы? Он же был заперт на сотню лет! Как? Как оно не оказалось на свалке? Почему не превратилось в прах? Как Лисандр сумел сберечь его? Упрятать в каком таком волшебном месте?
Не слыша Брины, Лисандр начал отвечать на некоторые из ее вопросов.
— Я помню, каким дорогим оно было для тебя когда-то. – Лисандр повесил платье на спинку стула, распластав блеклую голубизну лицевой стороной к камере. – Соответственно я и хранил его как нечто бесценное. Не переставая лелеять надежду подарить его тебе когда-нибудь снова. – Лисандр взглянул на Брину, которая его не понимала: не могла определить, говорил он искренне или же преследуя какие-то цели. Ей сложно было поверить, что Лисандр обнажал свою душу не только перед ней, но и перед всеми ненавистными ему ferus.
— Но ты лишила меня этой надежды. Лишила меня мечты, одной из немногих спасительных для меня, которая помогала мне день за днем выживать в неволе. Я обманывал себя. Ожидал от тебя того, чего ты мне дать не могла, да и не хотела. – Лисандр опустил взгляд на платье, коснулся его кончиками платьев. – А потому, пускай умрет вместе с тобой, – сказал, внезапно ободрившись. Снял платье со стула, повесил его на появившееся из ниоткуда плечико и достал из кармана…спички. Да, то были спички: маленький коробок столь же быстро открывшийся, как и появившийся на глазах Брины.
В груди разрастался ком тревоги. Лавинообразно. Пугающе.
Лисандр чиркнул спичкой, приподнял выше плечико, с которого грустно свисало платьице, словно крона ивы у прибрежья ручья, и поднес огонек к подолу.
Прижав к себе коленки, Брина опустила на них подбородок, когда голубая ткань начала возгораться. Лисандр бросил платье на урну, высокую, с виду железную, которая стояла за его спиной немного в сторонке. Была ли она там изначально, когда Брина только начинала просматривать видео?
Неважно. Важно то, что уже скоро платье пылало богатым, насыщенным пламенем, а затем и вовсе упало в урну, скукожившись и превратившись в тканевый огарок. Расплавленное наполовину плечико упало вместе с ним.
— Надеюсь только, лисичка, ты не расскажешь своим новым друзьям о месте нашего…моего проживания. Это стало бы совсем печальным концом наших с тобой отношений. – Ни то Лисандр забылся, ни то нанес скрытый удар, но он назвал ее лисичкой… – Да и другие секреты расы, наверняка тебе известные, не помешало бы попридержать за зубами.
Лисандр обошел стул, сел на него, улыбнулся — совсем как тогда, когда улыбался Брине в ее счастливом, но далеком детстве. Казалось, хотел ей что-то еще сказать — не сказал. Камера отключилась.
Брина смотрела на темный экран, смотрела — не могла оторваться, словно вот-вот и показ возобновится.
— Ты в порядке? – услышала Ролана, спустя секунды, превращающиеся в минуты.
— Что такое «Виланта, 16»? – ответила вопросом.
— Адрес, по которому Лисандр подложил бомбу и взорвал дом.
Черный экран временами «подпрыгивал».
— Ты действительно об этом хотела спросить?
К горлу медленно подкатывал ком. Брина решилась и взглянула на Ролана.
— Я ничего не расскажу тебе о своем доме, – под конец уже шептала Брина. – Ничего не расскажу. Никому из вас. Никогда. – Она заплакала. – Никогда не расскажу, слышишь меня? Никогда.
Ролан обнял ее, и Брина вцепилась в него, крепко вцепилась.
— Никому из вас, никому…