Запрет на безумие

Опуская руку, она поджала губы: и вовсе она пальцы не растопыривала.

— Чтобы рассказать про Рагнара? – Нелли не понимала: Океану что же, не терпелось заложить его?

— Спросить про Брину. – Океан улыбнулся, янтарные глаза просветлели, однако улыбка все равно была «не та», поскольку  обстоятельства были печальны.

А Нелли не выдержала и села на стул.

— Боюсь помешать. – Полезла в карман и, достав телефон, зажала его в ладони.

— Почти что сутки прошли, – заметил Океан и постучал по столешнице костяшками пальцев. – Пора бы уже закончить, чем бы они там не занимались.

— Тогда почему Александр не появляется? Или хотя бы не позвонит?

Хотя бы три слова: «все в порядке» или «все очень плохо».

Собеседнику не нашлось, что на это ответить, а саму Нелли в этот миг окликнули:

— Нелли! – позвал ее Дмитрий. – Тебя к телефону. – Он покачал белой трубкой.

Бросив вопросительный взгляд на Океана — неужто вселенная ее все же услышала? — Нелли поспешила к стойке бара.

Она надеялась, что звонит Александр. Нет, ей должен был позвонить Александр! Кто же еще? Конечно же, он. Вот только почему не на мобильный? Вот же он, у нее в руке, он  постоянно находится при ней.

Зайдя за стойку, пройдя чуть глубже, она перехватила у бармена трубку.

— Александр? – Вылетело само.

— Дело — дрянь, – сказал приглушенно.

Схватив крепче трубку, Нелли прикрыла глаза.

— Насколько «дрянь»?

— Она не просыпается. И даже непонятно, что с ней случилось. На лицо все признаки того, что она отравилась ядом ferus, но…но ведь это невозможно, – закончил он тише, казалось, со стиснутыми в рыке зубами.

Значит, Брина действительно…

— Это потому, что Ролан…

— Нет, тогда еще нет.

— Но он сделал это? – спросила Нелли не зная, хочет ли услышать ответ.

— Сделал. Теперь сделал, – уточнил Александр. – Но не ясно, помогло ли.

— Но кто тогда…и когда…и как…

— Мы не знаем.

Нелли видела, как умирают догмары: кожа их белеет и истончается, проступают вены, сосуды, тело теряет силы и признаки жизни.

— Ты сказал, что Брина не просыпается, – Нелли отогнала неприятные картинки, – значит, она… значит, она уже…

Не умирает.

— Почти, но…– Александр замолк. Кто у кого перенял привычку — дурную привычку  не договаривать фразы? – Процесс остановился. Сердце, по крайней мере, бьется. Еще бьется: слабо, но…да, бьется. Она словно в кому впала. Но не думаю, что это должно нас сильно обнадеживать.

Но и надежду убивать не должно. Процесс дегенерации клеток остановлен, и, получается, что шансы есть. Шансы есть, и нужно лишь верить.

— Милый, ты же знаешь, как я верю — как слепо я верю в историю, изложенную в дневнике?

Александр усмехнулся: невесело так, но усмехнулся.

— Знаю.

— Так вот, скажи Ролану, что все получится. Он должен верить, нужно только подождать.

Брина очнется, потому что она — половинка Ролана. Он принял ее, признал своей, а значит, ритуал обязан сработать. И он сработает — Нелли знала.

— Он ждет, милая, это единственное, что ему остается. – Александр помолчал. – Нелли,…я редко тебе…

— Я тоже тебя люблю. – Наверно, лишь в такие моменты в полной мере понимаешь насколько дорог тебе любимый человек.

Снова образовалась пауза, в продолжение которой Александр словно впитывал в себя сказанные ею слова, а Нелли вдруг вспомнила:

— И… почему ты не позвонил мне на мобильный?

— Разве я…. – Александр осекся. – Мне казалось, я звоню тебе, лично тебе.

В том то и дело, что нет, Александр звонил в бар. Это же насколько сильно он утомлен. А как же Ролан? Что происходило с ним? Страшно даже подумать.

— Я еще свяжусь с тобой, может, и вернусь скоро. К сожалению, я больше ничем не могу ему помочь.

Александр отключился, а Нелли некоторое время стояла, слушая короткие рваные гудки.

Затем и она положила трубку, обернулась — на нее смотрели две пары глаз, тогда как третья наблюдала сбоку.

Дей как-то скривился, словно наелся испорченных лимонов, а Океан, облокотившись на стойку, опустил глаза, будто испытывал неловкость.