Страница 17 из 23
— Не успел, — выдохнула Усаги, вновь растянувшись под одеялом. — Блин, — проскулила она, как только в голове всплыли ночные сцены.
Сердце девушки болезненно сжалось от одной мысли, что её раненый муж, который её безумно любит, лежит в реанимации, а она изменила ему. И сейчас девушку больше всего терзала совесть не из-за самой измены, а из-за того малодушия, проявленное по отношению к своему супругу.
Но гораздо сильнее Усаги печалил тот факт, что ночью ей казалось всё вполне естественным. Ей было всё равно, что случится утром. Пусть хоть небо на голову упадёт. Но в тот момент она хотела Кунсайта, хотела, как одержимая. Усаги болезненно поморщилась от своих мыслей. Как же всё странно… Она зависима от Кунсайта, как наркоман от дозы.
Этот мужчина был странным и подозрительным. И Усаги это понимала и чувствовала спинным мозгом опасность, которую он источает, но как слепой котёнок верила его словам, как только он оказывался рядом. Усаги закусила губу, чтоб привести разум в порядок, как только она начинала думать о Кунсайте, её рассудок будто начинал затуманиваться.
Но самым странным Усаги находила то, что все её сомнения и вопросы, возникавшие относительно этого человека, тут же уходили на второй план, стоило ему лишь приблизиться к ней.
Мозг девушки кипел, а состояние граничило с неврозом.
— Доброе утро, — голос Кунсайта буквально разрезал тишину, которая давила на Усаги подобно заводскому прессу.
— Привет, — искренне заулыбалась девушка – её стенания мигом улетучились, как только на пороге появился молодой человек с разносом, на котором дымился ароматный кофе, и лежала пара круассанов.
— Извини, немного опоздал, — ровно проговорил парень, приближаясь к постели и протягивая девушке разнос.
— Спасибо, — ещё шире заулыбалась Усаги, расположив разнос на прикроватной тумбочке.
Но как только девушка сделала пару глотков, у неё зазвонил телефон.
— Кейру, — напряглась Усаги, ибо в голове сразу проскочила мысль о том, что с Мамору что-то случилось.
— С Мамору всё в порядке, — быстро успокоил Кунсайт.
Усаги с облегчением вздохнула и нажала "ответить".
— Здравствуйте, Кейру, — поздоровалась Усаги.
— Усаги, ты сейчас где? — из трубки послышался взволнованный голос мужчины.
— У Кунсайта… — только и ответила девушка, но мужчина её перебил:
— Усаги, срочно… — единственное, что успел проговорить Кейру, как послышались короткие гудки.
— Хм… Странно, — протянула Усаги, убирая трубку от уха. — Сорвалось.
— Перезвони, — предложил Кунсайт.
Усаги тут же набрала номер Кейру, но через секунду опустила телефон.
— Отключён, — напряжённо проговорила Усаги, поднимаясь с постели. — Поехали в больницу к Мамору… Мне кажется, что-то случилось.
— Хорошо, — кивнул головой блондин, а потом добавил. — Но Мамору жив, абсолютно точно, — но тут Кунсайт резко запнулся, прислушиваясь к ощущениям. — Блин, а вот Кейру – нет.
Кунсайт быстро подошёл к шкафу и извлёк одежду Усаги, которую отправил туда утром.
— Что?! Что случилось?! — перепуганная Усаги, схватила из рук парня свои вещи и, залетев в душ, наскоро помыться и почистить зубы, она оставила дверь открытой, чтоб было слышно Кунсайта. — Кунсайт, что с Кейру? — прокричала Усаги, заскочив в душевую кабинку.
— Он погиб, — проговорил мужчина, показавшись в дверном проёме и, облокотившись плечом о косяк, наблюдал за обнажённой Усаги.
— Что?! — испуганная Усаги выключила воду. — Как погиб?! — на глазах девушки заблестели слёзы.
— Я не вижу подробностей, но… Скорее всего, это как-то связанно с маньяком, ибо единственно, что я пока почувствовал, это его смерть… — парень протянул Усаги полотенце.
— Господи, да что же это такое происходит?! — взяв полотенце, Усаги уткнулась в него лицом и расплакалась. — Кунсайт, все вокруг гибнут… Случается что-то страшное… До меня тоже доберутся. Я чувствую, доберутся. Либо Мао, либо этот псих, либо сама смерть… Я чувствую… — рыдала она.
Крепкие мужские руки тут же оказались на плечах девушки.
— Я всегда буду рядом, — твёрдо проговорил Кунсайт, прижимая Усаги к себе, состояние которой граничило с нервным срывом.
Уже через двадцать минут машина Кунсайта неслась в сторону города. Парень с полностью пустым видом вёл автомобиль словно робот. Усаги же, то и дело растирала подступавшие слёзы, и только поэтому вовсе не видела его лица.
— Куда мы сначала? — наконец спросила Усаги, когда они были уже в центре города.
— В участок, — без всяких эмоций проговорил Кунсайт. — Я прощупывал Мамору, с ним всё будет в порядке. Главное сначала узнать, что случилось…
Кунсайт с Усаги вошли в полицейский участок, и поднявшись на нужный этаж, где находился кабинет Кейру и Мамору с Харукой, увидели жёлтую полосу, которой был прегражден вход в кабинет уже бывшего начальника Мамору.
Но пара не успела подойти к кабинету, как откуда ни возьмись появилась Харука и посмотрев на Усаги, она отрицательно покачала головой.
— Усаги, не ходи… — скорбным голосом проговорила девушка и смахнула слезу, которая была не первая, судя по внешнему виду.
— Что случилось? — холодно спросил Кунсайт.
— Я ничего толком не знаю, — пожала плечами Харука. — Я передала Кейру стих, который был в квартире Усаги. Как я поняла, Кейру незаконно проник в квартиру ради возможности застать Бодлеровского психа… И, судя по всему, он там что-то нашёл… Его голос был очень взволнованным, когда он звонил и сказал, что у него есть догадки относительно того, кто этот маньяк. Но чтобы это проверить ему нужно было в свой кабинет. Обещал перезвонить, когда проверит… Но не успел… — закончила свой рассказ Харука.
Руки девушки сжались в кулаки.
— Это случилось прямо в кабинете…
— Но как? Это же случилось не ночью… Полный участок людей!.. — ошарашенно проговорила Усаги.
— Усаги, я не знаю… — губы Харуки задрожали, а на глазах появились слёзы. — Как такое можно было сделать с человеком… Причём чтоб никто ничего не слышал…
— Я посмотрю, — мрачно произнёс Кунсайт. — Усаги, а ты действительно… не ходи.
Кунсайт медленно вошёл в кабинет, пригнувшись, чтоб не повредить ленту.
В нос ударил резкий запах крови, и картина, представшая перед взором Кунсайта, вполне логично это объясняла.
Буквально всё вокруг было залито кровью. Обезглавленное и лишённое рук туловище мужчины находилось в кресле, а голова стояла по центу стола в объятиях оторванных рук.
— Перфекционист, — хмыкнул мужчина, переводя взгляд на стену, исписанную кровью. И текстом было не что иное как отрывок очередного стиха Бодлера: