Страница 31 из 97
***
- Вы уверены, что Таня не придет? – уточняю на всякий случай. Меньше всего хочется столкнуться в ней.
- Уверена. Мы, мягко говоря, не ладим. Никогда вместе здесь не находимся, - заверяет Наталья Николаевна.
Она открывает дверь палаты.
Артем подключен к множеству приборов. Внешний вид ужасает: голова перебинтована, лицо фиолетовое от синяков, отечность до сих пор не спала…
- Оставлю вас, - его мать вышла.
Я пододвинула стул к кровати. Присела…
«Что делать? Говорить с ним? И о чем?» - вспомнились сюжеты из некоторых фильмов, когда родные льют слезы над больным, бесконечно шепчут, как сильно любят, просят не покидать их, иногда читают книги или напевают что-нибудь...
А мне-то как быть? Все это не подходит.
Вздохнула, не зная, с чего начать. Потом взяла его руку.
- Артем… Это Тина… Возможно, слышишь… Пришла навестить тебя… Сожалею, что все так случилось… Обязательно поправишься… Найдешь свое счастье… Впереди ждет много радостных моментов… Все наладится… Ты же сильный, молодой - справишься…
Его пальцы внезапно дрогнули в моих ладонях. А один из мониторов, считывающий показания работы сердца, стал издавать ритмичные звуки.
У него участился пульс! И веки шевелились.
Вышла в коридор, позвала на помощь, и тут же вернулась в палату. Снова прикоснулась к руке. Казалось, он пытается открыть глаза, но что-то мешает, будто засасывает обратно…
На мой крик прибежала Наталья Николаевна.
- Артем… - она обняла лицо сына. - Тина, что ты ему сказала?!
Как только прозвучало мое имя, его ресницы снова затрепетали.
- Просто говорила с ним…
- Отойдите от больного, - сказал вошедший доктор. - А еще лучше покиньте палату.
Я увела Наталью Николаевну, ее трясло от слез и беспокойства. Помогла сесть на лавочку.
- Все будет хорошо, - подбадриваю отчаявшуюся мать.
- Он приходит в себя? Или это…
- Давайте подождем... Принесу вам попить.
Иду в поисках кулера или автомата с напитками. Наливаю пару стаканчиков воды.
Возвращаюсь. И замечаю, что дверь палаты открыта. Слышу, как оттуда доносится громкий требовательный голос:
- Где она? Приведи ее, мама!
***
Я сбежала. Не смогла… Не хочу этой встречи. Артем вышел из комы – это главное. Моя помощь больше не требуется, если хоть как-то оказалась причастна к его пробуждению или время пришло…
Сейчас волнуют собственные ощущения. Поддалась на уговоры Натальи Николаевны, а в итоге - вина гложет, ведь нарушила просьбу мужа, и неважно, что речь шла только о Тане. При встрече сразу расскажу. Уверена: о визите в больницу ему станет известно без моих откровений, и раньше, чем мы увидимся.
Люди Филиппа Абрамовича работают везде… Именно это беспокоит. А реакция Яна предсказуема.
Дома расхаживаю по спальне в ожидании, не могу усидеть на месте. И так тошно от всего… Как же избежать скандала? Не станет муж вдаваться в доводы чужого горя и отчаяния, а моя отзывчивость – расстроит вдвойне.
Из гостиной доносятся детские возгласы, они встречают папу.
Сердце мгновенно пускается в пляс от волнения. Но прятаться в комнате не собираюсь, поэтому спускаюсь по лестнице на слабых ногах. На ступеньках сталкиваюсь с мужем. По взгляду вижу: знает. И не просто зол, а в гневе.
Вина накатывает с новой силой.
- Ян…
Он резко берет меня за локоть и, молча, тащит в комнату. Толкает на кровать, а я боюсь пошевелиться.
Закрывает дверь на ключ. Стягивает галстук и пиджак, кидает вещи в сторону. Потом подходит. Нависает сверху, с трудом сдерживаясь.
- Как? Как, скажи, это называется? – он не повышает голос, но от тихого тона еще больше не по себе становится. – Почему от других должен узнавать, что моя жена тайком наведывается в больницу?
- Выслушай… Скрывать не собиралась… - пытаюсь обнять его. Не дает, перехватывая запястья.
- Тина, черт возьми… Ты у нас лучше всякого лекарства, раз после твоего визита он очнулся.
- Пожалуйста… - слезы текут. – Дай сказать. Это была просьба…
- А моя просьба? – напоминает. И противно от самой себя. – Плевать, да?