Страница 85 из 117
- Кто на что учился, - Веррейн, забывшись, попытался развести руками и болезненно поморщился. – Я регенерацию могу ускорить. Ну, это чтобы заживало побыстрее.
- Я знаю, что такое регенерация, - она усмехнулась, и маг пристыженно опустил взгляд. - Чтобы выбрать свою жизнь, мало уметь варить, шить и расписывать чашки.
- Серьезно? Это ты сделала?
Он покрутил в пальцах глиняную посудину. Тонкие геометрические узоры, совершенно непохожие на аляповатые цветы, украшавшие плошки в доме Бара. Очень похоже на потоки сил.
- Да.
- Сама придумала или подсмотрела?
- В озере, - она доверчиво и пытливо заглянула ему в глаза. – На закате, когда небо становится совсем цветным. Прямо под волнами тысячи ниточек тянутся во все стороны.
- Мне однозначно нужно увидеть это озеро! – Веррейн приподнялся и тут же со стоном рухнул обратно в кресло. Куда больше ему хотелось домой, на Астраль, к нормальным хирургам и магии, но соваться на Грань в таком виде… Идиотизм.
- Папа будет поздно ночью, - Каллике закусила губу, отобрала у него чашку и решительно поднялась. – Тебе лучше лечь.
- Мне нужно на озеро, - пробормотал он. – Там, где листья качаются…
Изменяющий обессиленно опустил веки. Каллике осторожно коснулась его лба и отдернула руку – совсем горячий! Демоны могут заразить кровь, а пока Веррейн сюда добрался, сколько времени прошло? И до города день пути, и то если на медведе, а пешком и вовсе три. Не успеть вернуться с помощью, да и как его одного оставишь?
Кое-как стащив Веррейна с кресла, она помогла ему добраться до кровати. Он рухнул лицом в подушку, пачкая простынь оставшейся на штанах грязью.
Всю ночь его лихорадило. Отец приехал заполночь, с первого взгляда все понял и покачал головой – в таком виде нельзя везти. Да Каллике и сама понимала, достаточно посмотреть на то, как изменяющий вскрикивает, сжимает кулаки, и по ним пробегают ядовито-зеленые искры, оставляя на коже тусклые пятна. Она бесстрашно разжимала его пальцы, и огни пропадали, лоб разглаживался, а Веррейн ненадолго успокаивался.
С его губ изредка срывались короткие, рваные фразы. Каллике вслушивалась в незнакомые слова, и перед ней будто открывались окошки в другие миры – ненадолго, на доли секунды, и захлопывались намертво, оставляя ее в старом доме, видавшем больше лжи, нежели радости.
Под утро Веррейн неожиданно открыл глаза и схватил Каллике за руку.
- С ума сошла, - прохрипел он с неожиданной злостью. – Ты что делаешь?
Она испуганно заморгала, шмыгнула носом. Но изменяющий не ждал ответа – крутил ее ладонь, рассматривал, смешно наклоняя голову вправо-влево, и его лицо все сильнее вытягивалось от удивления.
- Да не может быть…
- Что не может?
Он сосредоточился, щелкнул пальцами. По ним, извиваясь, словно змейка, пробежала оранжевая нить и растворилась без следа.
- Видела?
- Да, - Каллике неловко улыбнулась.
Выругавшись, Веррейн сел на кровати. Его шатало, но рана на плече превратилась в темный, выпуклый и однозначно заживший рубец.
- Отец вернулся?
- Тут я, тут, - глухо пророкотало из-за угла, со стороны качалки у большого, пышущего жаром камина.
- Спасибо за гостеприимство, Авгур. Найдется у тебя лишняя зверушка? Мне надо в город.
- Ты же болен, - возмутилась Каллике, но Веррейн, окинув ее снисходительным взором, поднялся и подхватил со спинки кровати приготовленную рубаху.
- Есть один медведь, Огуречный. Смирный. Даже ты справишься. В городе оставишь в таверне «Синий бор».
- Папа, да разве по-людски его одного отпускать?
- Да, дочь.
Маг оделся, быстро, словно опаздывал куда, и ринулся в стойло. Авгур остался сидеть в кресле, задумчиво рассматривая огонь, так что проводить изменяющего вышла одна Каллике, обиженная и недоумевающая.
- Ну что, пока? – Веррейн уже сидел на спине пахучего зверя с зеленой шерстью. – Обещаешь стать счастливой?
Она снова шмыгнула носом и погладила Огуречного по шее.
- Ты уже не вернешься, да?
Подхватив ее ладошку, Веррейн прикоснулся к тыльной части губами.
- Вернусь после зимы. Спасибо. Если бы не ты…
- Это очень мало за то, что мы спокойно спим ночами.
- Это куда больше, чем кто-либо для меня делал.
Они еще постояли, глядя друг другу в глаза, а потом Веррейн отвернулся и хлопнул медведя по мохнатой зеленой заднице, заставив пуститься обиженной рысью.
Зима волочилась, как самый затяжной снегопад. То ли Веррейн и впрямь уничтожил всех демонов, вырвавшихся из прорыва два года назад, то ли испугались они, то ли просто откочевали, где потеплее… В общем, отличался этот год от прошлого, когда несколько хуторов опустело. Каллике каждый вечер сидела у камина с книгой на коленях, но смотрела поверх нее, часами не перелистывая страницу. Авгур недовольно пыхтел трубкой, но молчал.