Страница 274 из 279
На следующий день я выждала момента, когда они расстались, и Шарлотта осталась в одиночестве. Она сидела под мягким белым зонтом в тени деревьев. Похоже, в отличие от своего мужа, она не любила солнечный свет. Я осторожно приблизилась к ней.
- Ваше величество, приветствую, - коротко поздоровалась я. Зонт наклонился, и я снова увидела ее лицо. Теперь я могла рассмотреть его на свету. У нее были длинные пышные волосы цвета старого вина и темные бархатные глаза, ее чистая гладкая кожа отражала солнечные блики маленькими искрами света. На ней было закрытое бордовое платье, несмотря на теплую погоду.
- Доброе утро, эрцгерцогиня, желаете присесть? – спокойно поприветствовала меня она. Ее голос был не таким чистым и звонким, как у Селфина, скорее мягким, тягучим и успокаивающим. Я опустилась рядом с ней, стараясь не пялиться. Ее тонкие руки держали легкий зонт, но все равно казалось, что он слишком тяжелый для нее. Казалось, что она может рассыпаться от одного неосторожного прикосновения.
- Когда вы прибыли? – отстраненно спросила я.
- Сегодня ночью, я собиралась выразить вам свое почтение утром, но вы опередили меня, - спокойно ответила она с мягкой улыбкой. Теперь ее глаза были плотно закрыты, и мне сложно было понять, о чем она думает.
- Что же вам помешало? – коротко спросила я.
- Почему-то мой муж посчитал, что мне не стоит торопиться с визитом, - мягко ответила Шарлотта после короткой паузы.
- Касаемо вашего мужа, - начала я, поворачиваясь к ней. Она по-прежнему сидела с закрытыми глазами, как будто отдыхала после бессонной ночи. Я стиснула зубы. – Не могли бы вы оставить свои претензии на него? – прямо попросила я. Давай же, бери этот шанс и уходи с моего пути. Я не стану щадить тебя!
– К сожалению, вашу просьбу может исполнить только его величество…
- Не говорите чепухи! – не выдержала я.
- Только он решает, кто может его видеть, и кто может к нему прикасаться, - спокойно продолжила она, так и не пошевелившись.
- Значит, вы не собираетесь отказываться от него? – уточнила я уже громче. Она повернула голову, ее спокойный усталый взгляд ужасно раздражал меня. В воздухе послышался глухой щелчок предохранителя. Дуло пистолета, приставленное к ее лбу, должно было придать мне смелости, но почему-то только вызывало отвращение.
- Чего вы хотите? – ровным голосом спросила она. Я надеялась, что она завизжит, будет кричать, умолять, делать что угодно человечное, но она по-прежнему вела себя, как кукла.
- Подай на развод и забери ребенка! Вы ему больше не нужны! – смело выкрикнула я ей в лицо, надеясь вызвать у нее хоть какие-то эмоции. – Может быть, хоть так ты поймешь, как рушишь чужие жизни одним своим существованием!
- Я понимаю, - спокойно проговорила она, снова поворачиваясь ко мне боком. – Вам кажется, что все вокруг рушится, что звуки становятся глуше, краски меркнут. Кажется, что забыть о нем невозможно, что без него этого мира больше не существует, но, если посмотрите наверх… - она наклонила зонт, поднимая взгляд к небу. Солнечный свет наполнил ее лицо радужными красками. – Вы убедитесь, что оно по-прежнему голубое, а солнце по-прежнему ярко сияет, что жизнь идет своим чередом независимо от него, - она снова опустила лицо и накрыла голову зонтом. Я невольно взглянула на небо. Ветер гнал по синеве пушистые облака, солнце ласкало кожу теплыми лучами, птицы беззаботно стрекотали на деревьях, перелетая с ветку на ветку. – Вы почувствуете боль, и это хорошо. Боль помогает нам определить источник дискомфорта, она помогает нам понять себя и, наконец, излечиться.
- Не заговаривай… мне зубы… - произнесла я, невольно осознавая, что по щекам текут слезы. Внутри все сжалось в комок. Я сильнее стиснула рукоятку пистолета. Перед глазами плыли сцены наших встреч и одно их короткое воссоединение. Неужели я вру себе?