Страница 2 из 48
— Не переживай, решу я этот вопрос, - ответил ему, сам портфель на стол и стал бумаги с канцелярий доставать.
— Как это не переживай? Ты мне друг или хрен с горы?
Наши дружеские разборки прервал зашедший профессор Доронин Евгений Захарович, все сразу по местам разбежались как зверье в лесу перед дождём.
Доронин протёр очки, откашляйся в платок и начал.
Все вставали.
— Всем, здравствуйте. Садитесь, — сказал он и заодно сел, просмотрел бумаги.
— Мы не закончили, — прошептал мне Колька, не любил он, когда я его так называл, мол, говорит я тебе не дитё малое, а я ему всегда отвечал “Все мы Николай в душе дети”.
— Хорошо, Колька, — с улыбкой ответил я.
— Кхм... кхм, попрошу тишины. В прошлый четверг двадцать пятого мая состоялась вылазка в Зону с целью изучения аномалии Пустыни и всех из неё вытекающих аномалий и артефактов. К сожалению, без жертв не обошлось. Вчера в больнице после полученных ожогов скончался Панфилов Роман. Попрошу всех встать и почтить его минутой молчания.
Все поднялись с мест, и наступила безмолвная тишина, слышно было только секундную стрелку настенных часов висевших над доской.
— Всё, садитесь, — объявил Евгений Захарович, — продолжим. Образцы земли, взятые посмертным героем Панфилом, в тот же день поступили в лабораторию. Изучив их, мы выяснили состав почвы, находящийся под аномалией: 32% песок, 10 % галька, остальные 58% гумус и глей. Песок, галька характерны для пустынь и полупустынь, гумус и глей – вечной мерзлоты. На температурном фоне изучаемой аномалии это вполне естественно. Температура в дневные часы поднимается свыше пятидесяти градусов по Цельсию, при этом ночью опускается чуть ли не ниже шестидесяти двух. Со слов нашей третей геологоразведочной группы, перед аномалией существует некое электрическое поле не видное человеческому глазу, проходя через него, происходит характерный звук. Помимо взятия образцов Пустыни, выяснилось, что артефакт Попрыгунчики, обитают вокруг неё и не отдалятся больше чем на пять метров. Скорее всего, в недвижимом состояние они заряжаются от данного поля, так как ранее выяснилось, что в движение могут ударить током и взять их не возможно. Изучению они не подаются. Основной задачей вылазки являлось нахождение тумана переходящего в дым, геологические образцы Пустыни второстепенная задача. Попрошу главу третий геологоразведкой группы выступить с докладом.
Дмитрий что-то чиркнул на листке и прошёл к доске, встав рядом со столом Доронина.
— Двадцать пятого мая 19.. третья геологоразведочная группа. В составе четырёх человек: Гагина Дмитрия это я, Белова Валентина, Магнитова Николая и Панфилова Романа. Была направлена с экспедицией в южном направлении Зоны, во главе со мной. Назначения меня ответственным за экспедицию приняли на общем собрание группы, проведённом вместе с профессором Дорониным Евгением Захаровичем. Собрались мы в пять тридцать у дверей института. Я провёл перекличку, за день до этого все прошли медицинское обследование. Критических отклонений по состоянию здоровья ни у кого не наблюдалось. План похода составил за ранее, сразу после того как был назначен главой экспедиции, он включал в себя три этапа.
Первый этап – Выход из Периметра. По возможности не попасться на глаза милиции, чтобы избежать взятия налога с техникума за каждого вышедшего из Периметра студента.
Второй этап – Зона. Во время нахождения в Зоне необходимо обнаружить туман, переходящий в дым, совершить попытку взятия образцов. Выполнить геологические изыскания в аномалии Пустыня и собрать прочие мелкие артефакты для подробного изучения.
Третий этап — Возвращение в Периметр. Незамедлительно и без обнаружения вернуться в техникум для дезинфекции и возвращения полученных материалов.
К сожалению, в связи со сложившейся ситуации, а именно получением обширных ожогов Панфиловым Романом во время исполнения своих обязанностей перед техникумом, план оказался сорван. Группа приняла экстренное решение об эвакуации пострадавшего из Зоны и доставке в больницу.
Во время эвакуации проявили неосмотрительность, и мы были замечены нарядом милиции. Уже в больнице на нас составили протокол, который в дальнейшем и передали директору нашего техникума.
С уважением глава экспедиции Гагин Дмитрий Евгеньевич.
— Спасибо, Дмитрий. Можешь садиться,— сказал профессор, сам снял очки и снова начал тереть платком место переносицы.
— Можно вопрос к Дмитрию, Евгений Захарович? — тянул руку, крича, друг Романа Александр.
Гагин остановился, а Доронин быстро надел криво коса очки, поправил, вгляделся.
— Можно.
Глаза у Александра были красные, ещё бы, они с Ромкой друзья не разлей вода, словно мы с Николаем. Я на него как в зеркало глядел, погибни Магнитов, мужские слёзы бежали бы и по моим щекам ручьём.
— Почему вы допустили Романа в Пустыню в такой зной, а не вечером?
— Вечером никак нельзя. Резкий перепад температур фатально сказался на здоровье, да и где в Зоне он в тёплые вещи переодеваться будет.
— Почему именно он?— не унимался Александр, из глаз которого снова катились слёзы.
— Он первый обнаружил Пустыню из группы. Отказывать ему, выполнять работу, у меня не нашлось никак оснований. По состоянию здоровья - здоровый человек. Одет в соответствующий спецкостюм, предоставленный техникумом.
Александр попытался, что то сказать, видимо помешал ком в горле.
— Не мучайтесь. Выйдете, попейте воды, да умойте лицо холодной, — тяжело проговорил профессор,— садись уже, Дмитрий.
Эмоциональное напряжение пошло на спад, я встал и открыл форточку, в аудитории стояла невыносимая духота. К шуршавшему бумагами Доронину, добавились звуки с улицы: непонятные разговоры людей, шелестение листьев на ветру.