Страница 28 из 126
- Жалкий трус! – выкрикнул Эрик первое, что пришло в его юную голову. – Разве ты не видишь, что мама сейчас слабая!? Попробуй сразиться со мной!
Но от его угроз Нифер рассмеялся еще пуще. Наклонившись к нему, но продолжая стоять не достаточно близко для удара, мужчина спросил:
- Это кто здесь решил бросить мне вызов? Жалкий щенок?
Эрик дернулся к нему, продолжая махать лапами и упираясь носом в мамину ладонь, которой она снова оттолкнула его за свою спину.
- Нифер, прошу тебя, только его не трогай.
После ее слов последовала пощечина, но такой силы, что мать отлетела в сторону.
- Не смей мне перечить! – заорал он.
Эрик почувствовал дикий ужас. Опять! Опять он это с ней делает! Захлебываясь рычанием, он прыгнул на обидчика, но тут же отлетел в стену от взмаха руки, больно ударяясь и сползая на пол под новые крики матери, просящей о пощаде.
- Ну, - услышал он голос Нифера. – Давай, дорогая, покажи мне, на что ты способна. Или ты уже не способна ни на что?!
Эрик заметил, как Нифер схватил маму за волосы, сжимая так, что ей опять стало больно.
- Нифер, пожалуйста…
- Меня не нужно просить о пощаде, ты же знаешь, ты знаешь, что нужно делать. – Обхватив рукой ее лицо, Нифер сжал ее губы, опускаясь по шее к груди и просовывая руку под вырез топика, туда, куда не позволено дотрагиваться посторонним мужчинам. – Давай же, дорогая, устрой мне хорошую взбучку, дай отпор, который мне так нравится.
- Нифер, у меня больше нет сил, прошу тебя…
Эрик попытался встать, глухо рыча, и наблюдая, как из маминых глаз льются слезы.
- Ложь! – выпалил тот, снова дергая за волосы. – Ты же Нейла! Неужели ты уже не можешь надавать мне по заднице? Как раньше? Вспомни… вспомни, как все начиналось.
Чувствуя боль в плече, Эрик кинулся на Нифера, который снова оттолкнул его, отбрасывая назад. Он упал на спину, но, быстро встав, повторил свою попытку и тут же отлетел в другую сторону от рычащего мужчины-волка. Но он снова подорвался, видя лишь одну цель и чувствуя только злость: дикую, затягивающую, раскрывающую пасть и проглатывающую его целиком. Эрик даже не успел толком ощутить, когда перекинулся, выпуская наружу своего волчонка, заходясь воем и буксуя лапами по полу. Он только чувствовал, как желает сомкнуть челюсть на этом ликане, который посмел обидеть мать, снова!
Но грубая большая рука оказалась проворнее, хватая его за загривок и выкидывая из комнаты.
- Раз ты так любишь драться, мы найдем применение твоей прыти, мохнатое отродье.
Только он сунул нос в проем комнаты, как в него влетел тяжелый ботинок, отбрасывая к стене. И дверь закрылась. Эрик подбежал к ней и заскулил, начиная скрести проем, прыгать на ручку… Но все тщетно. Он рявкал и завывал, в перерывах вслушиваясь в звуки из комнаты. А там… мать кричала - сначала от боли, потом от чего-то другого, запах чего он тогда еще никак не мог разобрать сквозь узкую дверную щель…
Резкое снижение скорости впереди идущей машины, вспыхнувшей красными фарами, вывела его из задумчивости. Эрик ударил по тормозам. Они въезжали в город, где в это раннее утро уже начинало уплотняться движение, плюс – начинались светофоры. Солнце уже захватило почти половину неба, вытесняя сумрак и обещая осенний теплый денек.
Девушка дремала рядом, и так она была красива в своем спокойном и расслабленном состоянии, что Эрику невольно захотелось дотронуться до нее, погладить по щеке, проявить нежность…
Он открыл окно и глубоко вдохнул прохладный свежий воздух, успокаиваясь, прогоняя воспоминания.
- Нет, черт подери, я не такой, как он, - тихо сказал сам себе, замечая, как открылись карие глаза и посмотрели на него, еще полусонные. И он им с удовольствием улыбнулся, ощущая, как поднимается настроение: – Доброе утро, детка. Просыпайся, скоро тебя ждет теплая постель, еда, чистая одежда… ну и, конечно же, я - среди всех твоих необходимых желаний.
Девушка забавно нахмурилась:
- Кроме еды, постели и одежды я мечтаю всадить тебе пулю промеж глаз. Надеюсь, ты это имел в виду?
- Не ври, я уверен, у тебя могут быть мечты куда интереснее, чем такая банальность.
- По-моему банальность, это твое ненормальное желание сношаться без сна и отдыха, и под свист пуль. Мне уже начинает казаться, что твоей матерью была не волчица, а крольчиха.
Рука Эрика метнулась к ней быстрее, чем он успел об этом подумать. Все веселье резко сплыло. Зажав рукой ее губы, он сделал выдох и взял себя в руки, но произнес строгим голосом:
- Не надо ничего говорить о моей матери, хорошо? – Смерив вспышку злости от его таких действий, девушка кивнула. Понятливая. – Спасибо, детка, а то меня слишком раздражают подобные разговоры.