Страница 8 из 243
Девушка отошла в сторону от костра, продышалась и попробовала учуять животных. Они никуда не делись и продолжали бегать где-то неподалёку. Тогда она отправилась на поиски палок и добавки дров. Времени до наступления ночи оставалось мало, Нина торопилась, но лес был щедр. Приходилось надеяться, что дикие звери летом находят для себя достаточно корма, чтобы не зариться на неё.
Уже в темноте она доделывала себе шалаш из палок. Была огромная надежда на костёр, что она сумеет поддерживать его всю ночь и что укрытие защитит её от некрупных хищников.
В общем, как надеялась, так и вышло, только ночь оказалась всё равно бессонной. Всё время приходилось прислушиваться, принюхиваться, сквозь запах костра, находиться в напряжении и без конца подбрасывать корм огню. Что на дереве проводить ночь ужасно, что недалеко от берега, особенно при пришедшей дурацкой мысли: "А вдруг оттуда крокодил выползет?"
Рано утром Нина собралась и выдвинулась дальше вдоль реки. Она решила идти, пока не рассеется утренняя сырость, потом подбадривала себя, что пока не жарко самое лучшее – это продолжать двигаться, а когда солнце начало выбивать пот и ноги едва переставлялись, то нашла себе укромный уголок, огородилась палками и уснула.
Отдых пошёл ей на пользу. Появились свежие мысли по поводу, а куда, собственно говоря, она идёт и стоит ли торопиться? Что она может придумать для себя на ночной период времени? Стоит ли подробнее сейчас познакомиться со своими способностями и применить их к облегчению своего вынужденного затянувшегося похода?
Оставшийся день Нина провела, никуда не уходя. Основываясь на земных знаниях, она сумела разыскать пару растений, которые добавили вкуса её выловленным и приготовленным ракам. У берега надёргала себе молодых побегов рогоза, с жалостью посмотрела на стрелолист и сусак зонтичный, его ещё называют якутский хлеб, но эту подкормку пришлось оставить. Весна уже прошла, следующий сбор у них осенью. Зато выкопала несколько корней одуванчика и, нарезав их, засушила на плоском камне, положенном в угли. Была надежда получить из сушёных корней аналог кофе.
Третья ночь прошла спокойней, удалось поспать, вполглаза отслеживая обстановку вокруг. Да и со сбором дров у неё наладилось. Теперь она не собирала хворост, а находила сухое стоящее дерево, такое, что смогла бы унести, толкала его, а после тащила к своей стоянке. По пути высматривала близко расположенную парочку деревьев. Они ей нужны были, чтобы использовать их как стопор для рычага. Своё брёвнышко, которое было совсем нетолстым, она пропихивала между парой деревьев и надавливала вбок. Длинный сухостой, зажатый деревьями, ломался, и повторяя так несколько раз, девушка получала уже охапку почти приличных дров, которые горели значительно дольше, чем горы хвороста.
А утром после третьей ночи Нина побаловала себя одуванчиковым кофе. Странный получился напиток, особенно учитывая обострённые вкусовые рецепторы. Он был сладковатым, горьковатым и едва ли похож на кофе, но настроение поднялось, и дальше девушка шла бодренько. По пути встретились заросли лопуха, где, пользуясь свои крохотным ножом, удалось вытащить несколько клубней; гораздо легче поддался выдёргиванию кипрей. Правда, его корни узковатые, зато вытаскивались из земли отлично. Меню Нины расширялось, и опасаться, что организм в ближайшее время загнётся от нехватки каких-либо веществ, не приходилось.
Лишь через десять дней девушка вышла к месту, где изменился запах, и она стала надеяться на встречу с человеком. За это время она сделала себе удочку. Первую удочку она смастерила всё из той же синтетической верёвки и швейной иголки, следуя советам бывалых. Рыба очень активно крутилась возле червяка, в которого была вставлена игла прямо вдоль его тела. Но то ли рыбий рот был маловат, чтобы правильно заглотить так, чтобы игла встала враскоряку, то ли надо было всё-таки попытаться на огне нагреть иглу и согнуть её в виде крючка, но рыбка не давалась Нине. Да и не было ощущения, что нитки, примотавшие иглу к толстой верёвке, выдержат полуторакилограммовую рыбу, ради которой ловля и затевалась.
Нина попробовала стоять с заточенной палкой, и использовать её как копьё, но плюнула на это дело почти сразу. Чтобы она попала в рыбу надо делать двадцатизубую широкую вилку как минимум, тогда появлялся шанс зацепить вёрткую еду.
С раками было проще, да и опыт уже наработался, но по мере продвижения река углублялась, делалась шире, и рыба плескалась всё чаще, дразня своим количеством проходящую мимо Нину. Казалось, она кричит: "Вот нас сколько, хватай хоть руками!"
Это был вызов, и невольная путешественница решилась попробовать ещё пару вариантов. Были у неё мысли распотрошить зажигалку, там внутри должна быть пружинка, из которой реально сделать крючок, только зажигалка ещё наполовину полная и, скорее всего, опасно расковыривать её.
"Ведь есть ещё пружинка в автоматической ручке, - размышляла девушка, - но она мягковата и выдержит ли хотя бы среднюю рыбу?"
Девушка встала, подошла к берегу, в паре метров от неё одна из рыб красуясь, выпрыгнула, сверкнула бочком и исчезла.
-Зар-раза, - с раздражением выругалась Нина. Не во всех местах плещутся столь крупные особи. Чаще мальки у берега, чуть глубже появляются рыбки с ладонь, а чтобы вот такие "киты"! Это же сразу целый ужин бултыхнулся.
Девушка вернулась к рюкзаку, посмотрела, нет ли на нём металлических частей, из которых приличный крючок можно сделать. Вытащила спортивного типа кофту, следом ветровку, думала просмотреть, что там у неё ещё завалялось. Кофта зацепилась шнуром, продетым через край капюшона. Нина дёрнула сильнее, обратила внимание на пластиковые штучки-фиксаторы, расположенные на концах шнура. От них толка в рыбной ловле не будет, а вот...