Страница 218 из 243
Она знала, что мальчикам очень приятна её забота, и если Дар воспринимал её как само собой разумеющееся, то Стефан с Диди чувствовали себя особенными. Они не привыкли, чтобы за ними присматривали, контролировали, поели ли они, во что одеты, хорошо ли себя чувствуют, какое у них настроение, нет ли проблем.
Дома у них было просто. В определённое время женщины накрывали стол, и кто пришёл – поел, а пропустил – значит, остался голодным. За одеждой они следили сами; если обижают – сумей разобраться сам; ну, если, конечно, что-то серьёзное случится, то взрослые помогут. Но понятие "серьёзное" у детей и старших всегда оказывалось разным, поэтому нынешняя постоянная поддержка жены отца являлась непривычной для них и ценной.
Даже отец начал относиться мягче к своим ребятам, стал больше интересоваться ими, замечать, что настроение у ребят бывает разное и даже готов был выслушать, но ни Диди, ни Стеф пока не рисковали отвлекать его. И очень не хотелось сыновьям уезжать обратно в город, в ту, казалось бы, нормальную привычную жизнь. Даже Диди, уже считающийся взрослым, мечтал побыть рядом с отцом, именно с таким, каким он стал при Нине. Мальчики боялись потерять ту заботу, которой их окружили, жить без неё теперь казалось им неправильным, невозможным, невыносимым.
Но не только с мальчишками Сэла происходили изменения, Нина оттаивала рядом с Сэлом, с его щедрыми на эмоции сыновьями. Она с Даром настолько привыкли держать себя всегда наготове, быть в любую секунду ершистыми, что сейчас, поддаваясь открытости чувств, сами учились ярче выражать свои эмоции, отпускать их на волю, не относиться к жизни, как к нескончаемой череде проблем. И от всего этого намного чаще на лице Нины и Дара рождалась беспечная улыбка.
Мужчины в караване разделились, и кто-то спал, а кто-то работал. Селвин тихонько проскользнул в домик уже под утро. Стараясь не разбудить Нину, он наскоро ополоснулся и с радостью накинулся на оставленную ему на столе еду.
Мужчине было очень приятно, что Нина не выключила светильничек, лишь прикрыла его со своей стороны, что она принесла ему еду и, используя свою удивительную банку, способную сохранять жидкость долго горячей, приготовила чай.
Он ел и с любовью смотрел на неё спящую, укрытую до подбородка одеялом. Лицо её было расслаблено, с каким-то немного детским выражением и от этого он преисполнялся нежностью.
Ему представилось, что вот бы здорово, если бы рядом с Ниной лежала бы маленькая девочка, точная её копия. Она бы сейчас сонно заворочалась, а потом неожиданно проснулась бы и потянула бы к нему пухлые ручки. А он бы подхватил её, шепча, чтобы она вела себя тихо, и не будила бы маму, и рассказал бы ей что-нибудь интересное или смешное.
Впервые Селвину захотелось ребёнка, причём девочку! Сейчас он понимал круля Зенона, который возится со своей Альбой, словно она величайшая драгоценность.
Ему тоже нужна дочка, а лучше две или даже три. Девочки всегда при отце, их не надо водить на охоту, воспитывать из них настоящих мужчин, они чудесные, милые, добрые.
Сэл размечтался, впервые придирчиво посмотрел на Нину, сможет ли она родить ему много дочек? Вздохнул: лапушку надо поберечь, пусть двух малышек ему родит, а там посмотрит. Всё-таки, кто знает, как рожают женщины в королевстве? Это у них адамас роды облегчает, а как будет у них с Нинулей – не ясно.
Мечтал о славных, чудных малышках, беспокоился о Нине и не заметил, как уснул. Снились ему голубоглазые девчонки, которые радостно кидаются ему на шею, когда он возвращается откуда-то издалека, а он раздает им подарки. Спал и улыбался, потому что был счастлив.
Рано утром фургоны двинулись в путь. Мужчинам удалось расчистить приличный кусок пути, и полозья скользили без особых проблем, но до пещеры было ещё очень далеко. В этот раз отправилась треть команды, остальные продолжили расчищать для фургонов дорогу.
Вход в пещеру снова заледенел, и пришлось разбивать его заново. Пройдя внутрь, мужчины разобрали Нинины светильники и начали расходиться в стороны.
Нина тем временем вытащила из сумки несколько изготовленных на скорую руку факелов, попросила их поджечь. Кухонные работники нашли ей самые длинные дрова, сделали из них палки, а на обмотанный тряпкой конец намазали жира.
Факел зажёгся с треском, ужасно задымил, но немного света дал. Его подкинули вверх со всей силы, чтобы определить скрытую в темноте высоту потолка, но он, взлетев высоко вверх, не коснулся потолка. Мастера предвкушающе защёлкали языками. Получалось так, что пещера всё ещё уходила под уклон, а потолок был уже высок.
Крули отошли довольно далеко, и их видно было только по светильникам. Они расходились в стороны, чтобы определить ширину пещеры, кто-то отбежал ещё дальше и его светильник уже был плохо виден.
- Да она же огромна! - не выдержал мастер, специализирующийся на работе в подземных полостях, где выращивают грибы.
Были зажжены ещё факелы, и ледяные, пользуясь своей скоростью, рассыпались в стороны.
- Сэл, да здесь же целый город построить можно! Или поля выращивать, если придумать что-то со светом, - ахнула леди.
- Нина, Ниночка, ты не увидела главного, - зашептал он возбуждённо, - стены пещеры из адамаса!
- Имперо, - тронул за рукав Селвина круль Зенон, и попросил идти за собой.
Буквально в нескольких шагах они увидели Альбу, стоящую у стены пещеры, прикрывшую глаза и гладящую камень.
- Папочка, - счастливыми глазами посмотрела она на Зенона, - здесь всё ликует, что наконец-то мы их нашли!